Дело Дмитрия Талантова

 

янв

фев

март

апр

май

июнь

=

Обращения граждан

9

23

9

9

19

19

88

Сообщения судов

7

1

 

1

 

1

10

Сообщения МВД, прокуратуры

3

 

 

2

2

1

8

Жалобы (докладные) адвокатов

 

 

 

 

 

4

4

Представл. вице-президентов

 

4

1

11

1

 

17

Представл. Управлен. МЮ по УР

 

 

 

1

 

 

1

ИТОГО:

 

 

 

 

 

 

128

Дисциплинарные производства в квалификационной комиссии

 

6

9

14

5

 

34

Дисциплинарные производства

в Совете АП УР

 

27

15

7

2

15

66

 

1. Адвокату при наличии соглашения, будучи информированному о дате и времени рассмотрения апелляционной жалобы подзащитного во второй инстанции, следует явиться непосредственно в судебное заседание, а не в следственный изолятор, где применяется система видеоконференц-связи с обвиняемыми, представив суду ордер адвоката и удостоверение адвоката.  

В Адвокатскую палату УР поступила информация заместителя Председателя Верховного суда УР Никулина А.Л. в отношении адвоката С., практикующего в адвокатском кабинете.

Из информации следовало, что 19.01.2016 г. адвокат С. не явился в судебные заседания апелляционной инстанции Верховного суда УР по материалу о продлении меры пресечения в виде содержания под стражей в отношении К., интересы которого представляет по соглашению, и по уголовному делу в отношении В., защиту которого также осуществлял по соглашению. В информации ставился вопрос о необходимости принятия мер для недопущения подобных фактов ненадлежащего исполнения адвокатом своих профессиональных обязанностей. К информации прилагались копии двух протоколов судебных заседаний Верховного Суда УР от 19.01.2016 г.

В объяснениях на квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР адвокат С. выразил свое несогласие с поступившей негативной информацией из Верховного Суда УР, и пояснил, что соглашение по уголовному делу В. он заключил с родственниками осужденного перед направлением дела в суд апелляционной инстанции. Текст соглашения, заключенного на защиту В. он представить не может, поскольку полагает, что тем самым нарушит адвокатскую тайну. При этом он отметил, что мать В. расторгла соглашение с адвокатом Б., который ранее осуществлял защиту в суде первой инстанции.

Адвокат С. отметил, что представил в Глазовский районный суд ордер на изучение уголовного дела и участие в суде второй инстанции, ознакомился с материалами уголовного дела, оказал в СИЗО-2 г. Глазова помощь осужденному В. в подготовке апелляционной жалобы на приговор.

18.01.2016 г. мать подзащитного сообщила о назначении суда апелляционной инстанции, и необходимости выезда в Ижевск. Между тем, из Верховного Суда УР никакого извещения о назначении судебного заседания адвокату С. не поступало.

Также, по утверждению адвоката С., он не получал никаких извещений из Верховного Суда УР о назначении к рассмотрению материала о продлении меры пресечения в виде содержания под стражей в отношении К., т.е. никто его официально не известил о необходимости участия в судебном заседании. Соглашение на защиту К. было заключено с женой последнего. О времени суда апелляционной инстанции он узнал от подзащитного К. за 2-3 дня до судебного заседания.

Движение дел на сайтах судов он не отслеживал. Не имея официальной информации (письменных уведомлений, как того требует ч.4 ст.231 УПК РФ) о дате и времени рассмотрения апелляционных жалоб подзащитных В. и К., он не поехал в г. Ижевск для участия в судебных заседаниях Верховного Суда УР, но лично явился в СИЗО-2 на видеоконференц-связь с участием подзащитных.

В процессе общения по видеоконференц-связи с судьями Верховного Суда УР адвокат С. не стал возражать о том, что не ознакомлен с материалами уголовного дела В., что объяснил плохой связью с Ижевском, и фраза об этом нечетко прозвучала во время видеоконференц-связи. Кроме того он исходил из интересов доверителя, поскольку возникла необходимость отложить рассмотрение уголовного дела.

Из изученных квалификационной комиссией протоколов судебных заседаний Верховного Суда УР от 19.01.2016 г. следовало, что участие осужденного В. и других было обеспечено путем использования системы видеоконференц-связи.

Защиту В. в суде первой инстанции по соглашению осуществлял адвокат Б., который в Верховный суд УР 19.01.2016 г. не явился. В. заявил ходатайство об отказе от защитника Б., и ходатайствовал о допуске к участию в деле защитника С., с которым было заключено соглашение на представление его интересов.

Адвокат С. находился вместе с осужденным В. в помещении СИЗО-2 г. Глазова, его участие осуществлялось с использованием системы видеоконференц-связи. На вопрос председательствующего в суде защитник С. пояснил, что оригинал ордера для участия в апелляционной инстанции представить не может, но готов направить его путем факсимильной связи либо по почте. Также пояснил, что официально не уведомлялся о рассмотрении уголовного дела, с материалами которого был ознакомлен.

Суд указал, что в материалах дела нет сведений об ознакомлении адвоката С. с уголовным делом. Председательствующим был поставлен вопрос на обсуждение об отложении судебного заседания в связи с тем, что вновь вступивший защитник С. лично не явился в суд апелляционной инстанции, и ему необходимо время для ознакомления с материалами дела.

Судебная коллегия определила, предоставить срок не менее пяти дней для ознакомления с материалами дела вновь вступившему защитнику С. по соглашению, отложив рассмотрение дела на 02.02.2016 г. в 10 часов. Защитнику С. также объявлено о том, что ему необходимо явиться в Верховный Суд УР лично, предоставить ордер, и до начала судебного заседания ознакомиться с материалами уголовного дела В.

19.01.2016 г. в апелляционной инстанции Верховного Суда УР было назначено также рассмотрение апелляционных жалоб К. и его защитника С-о. Участие К., адвоката С. осуществлялось с помощью системы видеоконференц-связи, а адвокат С-о лично явилась в судебное заседание Верховного Суда УР.

К. наряду с адвокатом по назначению С-о, ходатайствовали о допуске к участию в деле адвоката С. с использованием системы видеоконференц-связи.

На вопрос председательствующего адвокат С. пояснил, что оригинал ордера для участия в суде апелляционной инстанции представить не может, но готов направить его факсимильной связью либо по почте.

Судом вынесено решение следующего содержания: «Поскольку уголовно-процессуальным законом не предусмотрено участие защитника путем использования видеоконференц-связи, путем использования видеоконференц-связи предусмотрено только участие обвиняемого, осужденного, а также в связи с тем, что обвиняемым заявлено ходатайство о допуске защитника по соглашению С., в судебном заседании объявлен перерыв до 26.01.2016 года до 10 часов».

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР нашла доводы информации заместителя Председателя Верховного Суда УР Никулина А.Л. в отношении адвоката С. по его неявке без уважительных причин в судебные заседания 19.01.2016 г. по уголовным делам В. и К. нашедшими свое подтверждение.

В ходе рассмотрения дисциплинарного производства установлено, что адвокат С. заключил соглашения на оказание юридической помощи В. и К.

Будучи информирован о рассмотрении в апелляционной инстанции Верховного Суда УР 19.01.2016 г. уголовного дела В. и материала о продлении меры пресечения в виде содержания под стражей в отношении К., адвокат С. на заседания в апелляционной инстанции Верховного Суда УР в г. Ижевск лично не явился, а прибыл в следственный изолятор г. Глазова, где было организовано участие в апелляционной инстанции В. и К. с использованием системы видеоконференц-связи.

Конституция РФ в ст.48 предусмотрела следующее: «1. Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно. 2. Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения».

Как участник уголовного судопроизводства адвокат-защитник обладает определенным процессуальным статусом.

Правовой статус адвоката включает в себя права, обязанности, гарантии независимости и надлежащей реализации прав и обязанностей, процессуальную правоспособность и дееспособность, а также ответственность адвоката-защитника. Закон определяет самостоятельность адвоката при выполнении им процессуальной функции защитника, характер и содержание его взаимоотношений с подзащитным (доверителем), с судом, прокурором, следователем, дознавателем.

Согласно п. 1 ст. 2 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в  Российской Федерации» адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам: советником подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, осужденного, потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика.

Существенной особенностью процессуального статуса адвоката во всех видах судопроизводства является его обязанность использовать предоставленные ему процессуальные права в интересах доверителя.

Согласно ст. 45, ч. 1 и 2 ст. 49, ст. 55 УПК и подпункту 5 п. 2 ст. 2 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», адвокат участвует в уголовном процессе в качестве защитника подозреваемого, обвиняемого, подсудимого и осужденного.

Задачами адвоката при участии в производстве по уголовным делам являются: осуществление защиты и уголовно-процессуального представительства (ч.1, 2 ст.20 УПК) и оказание квалифицированной юридической помощи доверителю.

Допуск адвоката-защитника в уголовное судопроизводство регламентируется ч. 2 ст. 48 Конституции РФ и ч. 3 ст. 49 УПК.

Адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлении удостоверения и ордера адвокатского образования, в котором он работает (ч. 4 ст. 49 УПК).

Участие защитника путем системы видеоконференц-связи в апелляционной инстанции УПК РФ не предусмотрено. Адвокат, вступая в судебное заседание, обязан предъявить ордер и представить ордер для участия в судебном заседании.

Не представив удостоверение и ордер, адвокат С. тем самым не подтвердил свои полномочия как защитника по оказанию юридической помощи своим доверителям.

С., имея статус адвоката, обязан был знать, что полномочия защитника в судебном процессе подтверждаются ордером адвоката, где указываются основания оказания юридической помощи, а личность адвоката устанавливается при предъявлении удостоверения.

В случае невозможности прибытия С. в апелляционную инстанцию Верховного Суда УР 19.01.2016 г., адвокату С. следовало поставить об этом в известность суд.

Адвокат С., заключив соглашение на оказание юридической помощи В., достоверно знал о том, что подзащитным подана апелляционная жалоба на приговор, в подготовке которой он принял участие, и ему следовало уведомить Верховный Суд УР о заключении соглашения на защиту В.

На заседании Квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР адвокат С. утверждал, что им был представлен ордер в суд первой инстанции при ознакомлении с материалами уголовного дела В.

Между тем, из протокола судебного заседания по уголовному делу по обвинению В. и других следует, что на вопрос председательствующего защитник С. пояснил, что оригинал ордера для участия в апелляционной инстанции он может направить путем факсимильной связи либо по почте.

Адвокат С. признает, что знал от подзащитного о судебном заседании в Верховном Суде УР по уголовному делу К. за 2-3 дня до 19.01.2016 г.

Таким образом, адвокат С., будучи информирован о дате и времени рассмотрения апелляционной жалобы В., апелляционной жалобы К. в апелляционной инстанции Верховного Суда УР, должен был явиться непосредственно в судебное заседание Верховного Суда УР, а не в следственный изолятор, где применялась система видеоконференц-связи с обвиняемыми, представив суду ордер адвоката и удостоверение адвоката.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР в связи с неявкой адвоката С. в судебные заседания 19.01.2016 года по уголовным делам В. и К. усмотрела в его действиях нарушения норм ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (п.п.1 п.1 ст. 7, п.п.4 п.1 ст. 7), Кодекса профессиональной этики адвоката (п.3 ст.4, п.1 ст. 8, п.1 ст.14, п.6 ст.15).

Решением Совета Адвокатской палаты УР от 16.10.2003 года «Об упорядочении работы и недопущения отложения без уважительных причин судебных процессов, срыва без уважительных причин отдельных следственных действий» установлены следующие правила:

– в случае невозможности явки адвоката в судебное заседание или на следственное действие (занятость в другом процессе, болезнь и т.д.) …адвокат обязан незамедлительно и заблаговременно поставить об этом в известность … руководителя соответствующего адвокатского образования, членом которого он состоит, …председательствующего по делу, …иных адвокатов, участвующих в процессе, и принимать меры к согласованию с участниками процесса взаимоприемлемого времени судебного заседания.

– сообщив о невозможности участия в деле, адвокат обязан направить Председательствующему в процессе … документ, подтверждающий невозможность его явки в процесс.

Этими правилами адвокат С. пренебрег.

Решением Совета АП УР 12.04.2016 г. адвокату С. объявлено замечание.

Между тем, комментируя возникшую коллизию с адвокатом С., нужно отметить, что единства в оценках не было ни в квалификационной комиссии, ни в Совете АП УР. Не ясным до сих пор остается процессуальный вопрос о том, где должен находиться адвокат обвиняемого, когда используется система видеоконференц-связи: в зале судебного заседания или по месту нахождения осужденного? Действующим УПК РФ этот вопрос не урегулирован.

Так, Щерба С.П. и Архипова Е.А. в статье «Правовые основы применения видеоконференц-связи в уголовном судопроизводстве России и перспективы их совершенствования» (Журнал «Уголовное право», 2014 г., №4, с.109-117) отметили:

«Сохраняются и весьма дискуссионным вопросы об участии адвоката при допросе свидетеля, потерпевшего, подсудимого и осужденного посредством системы видеоконференц-связи. Нет единства мнений по обозначенным вопросам и у практиков, о чем свидетельствуют результаты проведенного анкетирования судей: 53,2% респондентов считают, что при производстве допроса посредством видеоконференц-связи адвокат должен находиться с допрашиваемым лицом по месту его нахождения, 48,9% указали на необходимость присутствия с ним переводчика. Кроме того, 40,5% опрошенных полагают обязательным присутствие соответственно адвоката и переводчика в зале судебного заседания, где рассматривается дело. Примечательно, что 2,5% респондентов предлагают в рассматриваемой ситуации допрашиваемому лицу определить местонахождение адвоката и 2,1% - переводчика, 0,1% опрошенных предлагают одновременное участие адвоката (адвокатов) в двух обозначенных местах.

Представляется, что участие посредством видеоконференц-связи нескольких адвокатов в двух обозначенных местах или участие адвоката в третьем удаленном месте, например, в его офисе, способствовало бы реализации права на юридическую помощь в случаях конфиденциального общения лица с адвокатом.

Отметим, что данный вопрос неоднократно становился предметом разбирательства Европейского суда по правам человека (по делам "Сахновский против Российской Федерации" <1>, "Марчелло Виола против Италии" <2> и др.). Правовая позиция по этой проблемной ситуации четко обозначена в деле Сахновского.

Европейский суд признал, что ничего не мешало российским властям назначить адвоката непосредственно в городе, где содержался г-н Сахновский, который мог бы посещать его в изоляторе временного содержания и находиться рядом с ним во время слушания дела.

--------------------------------
<1> Постановление Европейского суда по правам человека от 2 ноября 2010 г. "Дело "Сахновский (Sakhnovskiy) против Российской Федерации" (жалоба N 21272/03) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2011. N 9.

<2> Постановление Европейского суда по правам человека от 5 октября 2006 г. "Дело "Марчелло Виола (Marcello Viola) против Италии" (жалоба N 45106/04) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2007. N 4.

 

2. Адвокат, в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации, не вправе заниматься иной оплачиваемой деятельностью в форме непосредственного (личного) участия в процессе реализации товаров, выполнения работ или оказания услуг, за исключением научной, преподавательской, экспертной, консультационной (в том числе в органах и учреждениях Федеральной палаты адвокатов и адвокатских палат субъектов Российской Федерации, а также в адвокатских образованиях) и иной творческой деятельности.

Россия славится не только своей чудной природой, но и установками на запреты. Если проследить исторически, то можно наблюдать, как ужесточались правила в любой сфере нашей жизни, в том числе и в профессии адвоката. Чиновники уверены в своей миссии причинять добро даже тогда, когда требуют самых жёстких санкций по формальному поводу при отсутствии вреда кому-либо.

В Адвокатскую палату УР 01.04.2016 г. поступило Представление Управления Министерства юстиции РФ по УР в отношении адвоката адвокатского кабинета К. В Представлении было указано, что в Управление Министерства юстиции РФ по УР поступила информация руководителя Уральского территориального управления Федерального агентства научных организаций о нарушениях адвокатом К. законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре.

Претензии были сведены к тому, что адвокат К., сведения о котором содержатся в реестре адвокатов УР (реестровый номер 18/ХХХ), состоял (по совместительству) в трудовых отношениях с Федеральным государственным бюджетном учреждении науки Институте механики Уральского отделения Российской академии наук: с 02.03.2009 г. - в качестве научного сотрудника, с 1.01.2011 г. - переведен в лабораторию природоохранных и ресурсосберегающих технологий, с 01.05.2015 г. - переведен на работу инженером. С 19.02.2016 г. К. прекращен трудовой договор по собственному желанию.

В Представлении указывается о нарушении адвокатом К. ч.1 ст. 2 ФЗ № 63-ФЗ и ч.3 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката. В связи с несоблюдением К. ФЗ № 63-ФЗ и Кодекса профессиональной этики адвокатов, поставлен вопрос о прекращении статуса адвоката.

Жестко, формально, но по закону… Это вам не Германия, где в качестве таксиста или официанта, можно иной раз встретить и адвоката, который в свободное от юриспруденции время занимается ещё чем-то не в ущерб профессии. Ни для кого не секрет, что и в Европе профессия адвоката далеко не всегда обеспечивает материальное благополучие большой семьи.

В своих объяснениях адвокат К. отметил, что первоначально с 02.03.2009 г. был принят в Институт научным сотрудником, что не противоречило требованиям ч.1 ст.2 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и Кодексу профессиональной этики адвоката. Институт является научным учреждением, основным видом деятельности которого считается научная деятельность, проведение фундаментальных исследований в различных областях науки, преподавательская и экспертная деятельность. В его обязанности, как научного сотрудника, входило проведение научных исследований и разработок по отдельным разделам (этапам) проектов, тем в качестве ответственного исполнителя. С 01.01.2011 г. он был переведен в лабораторию природоохранных и ресурсосберегающих технологий, где работал над подготовкой кандидатской диссертации по утвержденной теме «Правовая защита результатов интеллектуальной деятельности при проведении прикладных научных исследований», а также занимался вопросами использования и защиты интеллектуальной собственности, патентами, защитой прав и интересов учреждения.

Однако весной 2015 г. при выездной проверке Института, которая была проведена Управлением Росфиннадзора в УР с участием Уральского территориального управления Федерального агентства научных организаций было выявлено несоответствие у К. образования (у него их два - высшее медицинское и высшее юридическое) требованиям Квалификационных характеристик по должностям научных работников научных учреждений, подведомственных Российской академии наук (утверждены Постановлением Президиума Российской академии наук от 25.03.2008 г. № 196 «Об утверждении Квалификационных характеристик по должностям научных работников научных учреждений, подведомственных Российской академии наук»). Руководству Института было рекомендовано перевести К. из научных сотрудников на любую иную не научную должность. С 01.05.2015 г. он был переведен на должность инженера. Предполагалось, что перевод на должность инженера носит формальный кратковременный характер, однако ситуация затянулась. В итоге 31.12.2015 г. К. прекратил трудовые отношения с Институтом.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР нашла доводы, что изложены в Представлении Управления Министерства юстиции РФ по УР в отношении адвоката адвокатского кабинета К. обоснованными в части осуществление трудовой деятельности адвокатом К. в должности инженера с 01.05.2015 года в Федеральном государственном бюджетном учреждении науки Институт механики Уральского отделения Российской академии наук, что противоречат требованиям ч.1 ст. 2 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»:

- Адвокат не вправе вступать в трудовые отношения в качестве работника, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности.

Согласно ст. 2 Кодекса профессиональной этики адвоката, Кодекс дополняет правила, установленные законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре.

Так, в силу п. 3, 4 ст. 9 Кодекса (в редакции, принятой VII Всероссийским съездом адвокатов 22.04.2015 г.) адвокат не вправе:

– заниматься иной оплачиваемой деятельностью в форме непосредственного (личного) участия в процессе реализации товаров, выполнения работ или оказания услуг, за исключением научной, преподавательской, экспертной, консультационной (в том числе в органах и учреждениях Федеральной палаты адвокатов и адвокатских палат субъектов Российской Федерации, а также в адвокатских образованиях) и иной творческой деятельности;

– осуществление адвокатом иной деятельности не должно порочить честь и достоинство адвоката или наносить ущерб авторитету адвокатуры.

Данными требованиями адвокат К. пренебрег.

Квалификационная комиссия АП УР 25.05.2016 г. пришла к заключению, что К., имеющий статус адвоката, не мог одновременно выполнять оплачиваемую работу по трудовому договору, заключенному с Федеральным государственным бюджетным учреждением науки Институтом механики Уральского отделения Российской академии наук.

Решением Совета АП УР 21.09.2016 г. дисциплинарное производство в отношении адвоката К. прекращено за малозначительностью.

 

3. Адвокату следует самостоятельно выяснять, где и когда рассматривается дело, в котором он должен принять участие, не допуская опоздания и неявок в судебное заседание по причине своей недостаточной осведомленности о месте и времени рассмотрения дела.

Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Эта первая фраза романа «Анна Каренина» Льва Николаевича Толстого как никакая иная подходит к ситуации в семье С.

На свою беду и на беду окружающих в двухкомнатной квартире в г. Глазове оказались трое родственников, чьи отношения, мягко говоря, не идеальны. Старейшина семейства С.Г., дама активная, невзирая на 80-летний возраст, с завидным упорством, начиная с 2009 г., пытается выселить из квартиры либо снять с регистрационного учета своего внука С.А. В суде за эти годы были рассмотрены четыре гражданских дела между конфликтующими сторонами. При этом С.Г. в судах представляет всякий раз новый адвокат, поскольку с предыдущим она весьма быстро ссорится, жалуясь во все известные ей инстанции. Следует быть очень осторожными, заключая договор с подобными доверителями, которые нередко не раскрывают деталей своего бурного прошлого. Вот и адвокат В., принимая поручение С.Г. на ведение гражданского дела в суде, слишком поздно для себя узнал, что спор между бабушкой и внуком имеет давнюю судебную историю с вынесенными решениями не в пользу доверительницы. При этом в решениях судов детально изложена сложившаяся ситуация.

С.А. будучи в несовершеннолетнем возрасте выехал из спорной квартиры вместе с матерью по причине изменения брачных отношений его родителей. В период с 2000 года по 2010 год он в спорной квартире не проживал при наличии конфликтных отношений родителей, а временно проживал в комнате, предоставленной ему и его матери временно, и принадлежащей на праве собственности С.С. Суд установил, что с января 2010 г. С.А. стал пользоваться квартирой, частично производил оплату за квартиру, с июня 2011 г. по июнь 2012 г. он находился в армии, в связи с чем суд признал причину его непроживания в названный период в спорной квартире уважительной, носящий временный характер. Причиной выезда С.А. в 2012 г. из квартиры стала невозможность его проживания вследствие конфликтных отношений с нанимателем и из-за состояния здоровья проживающих в квартире граждан.

С.Г. с 2004 г. наблюдается в консультационной группе по поводу астено-депрессивного расстройства вследствие атеросклероза сосудов головного мозга, находилась на стационарном лечении в психиатрическом стационаре. Заболевание протекает с бредовыми включениями в отношении снохи, внука, иных лиц.

Отец С.А. - С.В., который также проживает в той же квартире, состоит на диспансерном учёте с 1993 г по поводу другого психического заболевания, имеющего непрерывное прогредиентное течение, депрессивно-параноидный синдром, решением суда признан недееспособным.

Решением суда УР Администрацию МО «Город Глазов» обязали предоставить С.В. жилое помещение на условиях социального найма в муниципальном образовании «Город Глазов» площадью не менее 28 кв.м. Основанием к предоставлению жилого помещения указано то обстоятельство, что С.В. страдает тяжёлой формой хронического психического заболевания, при котором невозможно совместное проживание граждан в одной квартире. Решение суда не исполнено.

Судом неоднократно установлено наличие вынужденного характера непроживания С.А. в спорной квартире. Обстоятельства, установленные в нескольких судебных решениях суда, в соответствии с ч.2 ст.61 ГПК РФ имеют для суда при рассмотрении очередного гражданского дела преюдициальное значение. Знал бы обо всём этом адвокат В. заранее, заглянув на сайт Глазовского райсуда…

Поводом для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката В. стала поступившая из Глазовской межрайонной прокуратуры Удмуртской Республики жалоба С.Г., из которой следует, что адвокат В. недобросовестно и неквалифицированно оказал юридическую помощь при рассмотрении гражданского дела в районном суде по её исковому заявлению. Адвокат В. получил от автора жалобы, по её утверждению, деньги в сумме 30000 руб., но в суд не явился. С.Г. просила помочь в возврате уплаченных денег.

В объяснении в Адвокатскую палату УР адвокат В. сообщил, что 06.03.2015 г. заключил с С.Г. договор об оказании юридической помощи, согласно которому обязался представлять ее интересы по гражданскому делу, участвовать в судебных заседания в качестве ее представителя, и в качестве аванса получил денежные средства в размере 10000 руб. После заключения соглашения адвокат В. провел досудебную подготовку, затем подготовил исковое заявление от имени С.Г. о прекращении прав С.А. на жилое помещение и совместно с ней 06.05.2015 г. подал это заявление в Глазовский районный суд Удмуртской Республики.

С 29.05.2015 г. адвокат В. с участием С.Г. неоднократно участвовал в судебных заседаниях, результатом которых являлся сбор и представление документов в отношении ответчика по делу. Перед началом судебного заседания 16.07.2015 г. доверитель С.Г. сообщила, что написала заявление об отказе от иска, но в судебное заседание в этот день не явилась без объяснения причин. Суд объявил перерыв и приступил к рассмотрению другого дела. Он известил судью о необходимости участия в судебном заседании в другом районном суде Удмуртской Республики, и уехал.

Судебное заседание, в отсутствие адвоката В., председательствующим судьей по делу отложено на 03.08.2015 г. в 13.30 часов. В указанный день судебное заседание продолжено с участием истца С.Г. в отсутствие адвоката В., и вынесено очередное решение об отказе в удовлетворении исковых требований о признании С.А. утратившим права пользования жилым помещением.

О результатах рассмотрения данного гражданского дела ему неизвестно. Со своей стороны адвокат В. не усматривал каких-либо нарушений, поскольку получил только аванс, который фактически полностью отработал. Он полагает, что отсутствие извещения о времени и месте рассмотрения дела в соответствии с заключенным соглашением является уважительной причиной его неявки в суд по представляемым им интересам доверителя.

К своему объяснению адвокат В. приложил копии материалов адвокатского производства. На заседании квалификационной комиссии 22.12.2015 г. приобщено определение, копии протоколов судебных заседаний, решение по делу и объяснение адвоката В.

В соответствии с п. 4 ст. 29 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», адвокатская палата создается в целях, в частности, соблюдения адвокатами кодекса профессиональной этики адвоката.

Согласно ч. 2 п. 7 ст. 31 указанного закона, президент адвокатской палаты возбуждает дисциплинарное производство в отношении адвоката или адвокатов при наличии допустимого повода и в порядке, предусмотренном кодексом профессиональной этики адвоката.

По п. 2 ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвоката поступок адвоката, который порочит его честь и достоинство, умаляет авторитет адвокатуры, неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, а также неисполнение решений органов адвокатской палаты должны стать предметом рассмотрения соответствующих квалификационной комиссии и Совета, заседания которых проводятся в соответствии с процедурами дисциплинарного производства, предусмотренными настоящим Кодексом.

Пунктом 4 ст. 23 указанного кодекса разбирательство в комиссии осуществляется в пределах тех требований и по тем основаниям, которые изложены в жалобе, представлении, обращении. Изменение предмета и (или) основания жалобы, представления, обращения не допускается.

Требования заявителя жалобы С.Г. сформулированы в виде просьбы к компетентным органам о возврате уплаченных адвокату В. денег в связи с его неявкой в суд.

Компетенция квалификационной комиссии сводится лишь к определению, в соответствии с процедурами дисциплинарного производства, наличия или отсутствия в конкретных действиях или бездействии адвоката нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и Кодекса профессиональной этики адвоката, которые могут повлечь для адвоката меры дисциплинарного воздействия.

Следовательно, отсутствие требований заявителя жалобы о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности по возбужденному дисциплинарному производству не препятствует рассмотрению поступка адвоката на заседании соответствующей квалификационной комиссии и Совета адвокатской палаты.

Также, в соответствии с п. 6 ст. 29 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», адвокаты не отвечают по обязательствам адвокатской палаты, а адвокатская палата не отвечает по обязательствам адвокатов. Значит, по требованиям о возврате уплаченного адвокату гонорара, ни Президент Адвокатской палаты Удмуртской Республики, ни иные органы Адвокатской палаты Удмуртской Республики полномочными в разрешении и удовлетворении этих требований не являются.

В этой части жалобы квалификационная комиссия считает необходимым разъяснить С.Г., что споры между адвокатом и его доверителем по вопросам возврата гонорара и/или вознаграждения в рамках соглашения, представляющего собой гражданско-правовой договор, могут разрешаться в соответствии с главами 25, 27, 29 и 49 ГК РФ, и находятся вне рамок компетенции комиссии.

Указанное в жалобе принятие денег в сумме 30000 рублей и неявка адвоката в суд являются именно теми основаниями, по которым квалификационная комиссия, проверяет соблюдение адвокатом В. норм законодательства об адвокатской деятельности и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Квалификационная комиссия отмечает, что дисциплинарное производство в отношении адвокатов является исключительно внутренним процессом региональной адвокатской палаты, которая не проводит каких-либо расследований, а ее представители не собирают доказательств и не опрашивают кого-либо, поскольку не имеют права и не наделены соответствующими полномочиями.

Сложившаяся дисциплинарная практика в Адвокатской палате Удмуртской Республике в соответствии со ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката основывается на принципах состязательности. Данные принципы требуют от сторон обоснования своих позиций доказательствами, представленными в установленном порядке.

По мнению членов квалификационной комиссии, заключенное 06.03.2015 года адвокатом В. соглашение с С.Г. на оказание ей юридической помощи, сформулированное в виде договора возмездного оказания правовой помощи, в целом соответствует предъявляемым к нему ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» требованиям. Указанное соглашение предусматривает обязанности доверенного лица, исполнителя, в том числе, в п. 2.4. договора по участию в качестве представителя в суде первой инстанции.

Из объяснений адвоката В. следует, что он не участвовал в судебном заседании после объявления перерыва 16.07.2015 г. и до настоящего времени не имеет информации о результатах рассмотрения дела.

Комиссия считает, что в сложившейся ситуации адвокат В. самоустранился от исполнения принятых на себя обязательств по заключенному с С.Г. соглашению, согласно которого он обязался представлять интересы доверителя в суде первой инстанции.

Доводы адвоката В. о том, что суды не извещают представителей о времени и месте рассмотрения дела, поэтому по п. 5.2. заключенного с С.Г. соглашения обязывает доверителя информировать доверенное лицо о времени и месте рассмотрения дела, не состоятельны. Такое освобождение доверенного лица от исполнения поручения, по мнению членов квалификационной комиссии, недопустимо и не согласуется, в частности, с предусмотренной в п.6 ст.10 Кодекса профессиональной этики адвоката, необходимостью по исполнению поручения – предоставить доверителю по его просьбе отчет о проделанной работе.

Кроме того, доводы адвоката В. о даче рекомендаций третьему лицу по делу Н., также сыну доверителя по соглашению, об информировании адвоката о последствиях рассмотрения этого дела, нельзя признать достаточными мерами для освобождения от исполнения поручения, поскольку с этими лицами адвокат соглашение не заключал. А самому доверителю по соглашению последствия не информирования адвоката о назначении времени и дате судебного заседания, на котором он не участвовал, могли быть не очевидными.

Объяснения автора жалобы С.Г. о передаче 30000 руб. гонорара, и не выдачи адвокатом В. документов на данную сумму квалификационной комиссией не принимаются в связи с отсутствием доказательств передачи денег именно на указанную сумму. Сам адвокат В. утверждает о принятии денежных средств в виде аванса на сумму 10000 рублей, что подтверждено приходным кассовым ордером от 06.03.2015 г.

При рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, в Адвокатской палате Удмуртской Республики исходят последовательно из презумпции добросовестности адвоката. Обязанность опровержения добросовестности адвоката возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований.

Других оснований жалобы не заявлено.

При вышеизложенных обстоятельствах квалификационная комиссия приходит к выводу, что адвокат В. нарушил свои профессиональные обязанности в том, что не выяснил по иску С.Г. к С.А. о признании утратившим права пользования жилым помещением дату и время отложения рассмотрения дела в Глазовском районном суде Удмуртской Республики, и не явился на его рассмотрение 03.08.2015 г. в 13:30 часов.

Решением Совета АП УР 04.02.2016 г. адвокату В. объявлено замечание.

 

4. Вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, подлежит обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусмотрены соглашением (п. 6 ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»). Поэтому доверителю должны быть выданы соответствующие финансовые документы, а не расписка адвоката в получении денежных средств. Неявка без уважительной причины в судебное заседание по делу, в разбирательстве которого адвокат должен принимать участие, влечет строгое дисциплинарное взыскание.

27.04.2015 г. между адвокатом адвокатского кабинета Д. и Б. был заключен договор на оказание юридической помощи. Предмет договора в соответствии с п.1 определен в следующей редакции: «Заказчик поручает, а Исполнитель в лице Адвоката Д. принимает на себя обязательства оказать Заказчику юридическую помощь в административном деле г. Воткинска».

Вознаграждение согласно п.2.1 определено в размере 20000 рублей.

В соответствии с п.3.1 исполнитель взял на себя обязательства оказать заказчику юридическую помощь с учетом оформления соответствующих документов и ведения защиты в административном деле мирового суда Воткинского района УР.

По условиям договора (п.4.1.), договор считается заключенным с момента его подписания.

22.04.2015 г. адвокат Д. принял от Б. денежную сумму в 15000 руб. в счет договора об оказании юридических помощи по административному делу, о чем выдал расписку. Текст расписки рукописный, имеется подпись с расшифровкой – Д., поставлена печать.

27.04.2015 г. выписан ордер за № 0164 на адвоката Д., согласно которому поручается представлять Б. у мирового судьи Воткинского района с указанием основания выдачи ордера – соглашение. 27.04.2015 г. адвокат Д. обратился с заявлением к мировому судье о предоставлении ему административного дела в отношении Б. для ознакомления и снятии светокопий. На данном же заявлении имеется отметка, что копия административного дела адвокатом Д. получена.

23.06.2015 г. секретарем судьи на телефон адвоката Д. передана телефонограмма о том, что судебное заседание по административному делу в отношении Б. назначено на 13 часов 30 минут 03.07.2015 г.

Однако при рассмотрении административного дела в отношении Б. 03.07.2015 г. адвокат Д. участия не принял.

Б. обратился с жалобой в АП УР, в которой отметил, что 27.04.2015 г. заключил с адвокатом Д. договор на оказание юридической помощи по административному делу, и оплатил гонорар в размере 20000 руб., а также расходы на бензин в размере 2000 руб. На первое судебное заседание в мировом суде 22.04.2015 г. адвокат Д. не явился. После вынесения постановления мирового суда 30.04.2015 г., адвокат Д. перестал выходить на связь, и Б. вынужден был готовить апелляционную жалобу самостоятельно. В последний день обжалования адвокат Д., без согласования с ним, подал от его имени жалобу на постановление мирового суда, которую он не подписывал.

В назначенный день рассмотрения апелляционной жалобы адвокат Д. в судебное заседание не явился, хотя заранее был уведомлен о дате и времени назначения суда.

Автор жалобы ставит вопрос о привлечении адвоката Д. к дисциплинарной ответственности.

После поступления жалобы Б. в Адвокатскую палату УР, адвокату Д. была направлена копия данной жалобы с предложением, представить свои возражения.

От адвоката Д. объяснений не поступило.

20.11.2015 г. в адрес адвокатского кабинета Д. было направлено решение о возбуждении дисциплинарного производства с уведомлением о рассмотрении Квалификационной комиссией Адвокатской палаты УР дисциплинарного производства 30.11.2015 г. в 13 часов 00 минут.

Однако объяснений от адвоката Д. не поступило, на заседание Квалификационной комиссии АП УР он не явился.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР нашла доводы жалобы заявителя Б. в части нашедшими свое подтверждение.

Члены квалификационной комиссия АП УР пришли к выводам, что со стороны адвоката Д. имело место ненадлежащее оказание юридической помощи Б. на стадии рассмотрения административного дела у мирового судьи Воткинского района, т.е. в действиях адвоката Д. имеются нарушения норм ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката по следующим основаниям.

В Российской Федерации каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи (ч.1 ст. 48 Конституции Российской Федерации). Как следует из Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 28 января 1997 года № 2-П, «гарантируя право на получение именно квалифицированной юридической помощи, государство должно, во-первых, обеспечить условия, способствующие подготовке квалифицированных юристов для оказания гражданам различных видов юридической помощи… и, во-вторых, установить с этой целью определенные профессиональные и иные квалификационные требования, и критерии…». Адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката в порядке, установленном Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», физическим и юридическим лицам (доверителям) в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию (п. 1 ст. 1 названного Закона).

Таким образом, в институте адвокатуры реализуется гарантированное Конституцией Российской Федерации право каждого на получение квалифицированной юридической помощи.

Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять обязанности, отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (подп. 1 и 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката).

За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (п. 2 ст. 7 названного Закона).

Нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодексом профессиональной этики адвоката, установленных конференцией соответствующей адвокатской палаты (п. 1 ст. 18 Кодекса).

Д. является адвокатом, практикующим в адвокатском кабинете, сведения о нем внесены в реестр адвокатов Удмуртской Республики.

Абсолютно недопустимо для адвоката, как лица, на которое возложено выполнение одной из важнейших конституционных обязанностей по защите прав граждан в виде оказания им квалифицированной юридической помощи, гарантированной государством, пренебрегать правами и интересами доверителя, что противоречит самой сути такой деятельности.

При наличии соглашения адвокат несет перед доверителем обязанность по выполнению принятых обязательств до полного их исполнения или расторжения соглашения.

Обращение Б. с жалобой на бездействие адвоката Д. с представлением соглашения и процессуальных документов, подтверждающих факт принятия на себя обязанности по оказанию правовой помощи и выполнения этой обязанности не в полном объеме, свидетельствует о недобросовестном выполнении адвокатом своих профессиональных обязанностей. Иного Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Удмуртской Республики не установила.

В соответствии со ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, разбирательство в Квалификационной комиссии осуществляется устно, на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства.

Адвокат Д. объяснений по поводу жалобы Б. в Адвокатскую палату УР не представил, на заседание Квалификационной комиссии АП УР не явился.

Кроме того, адвокатом Д. не было представлено адвокатское досье (производство), из которого был бы виден объем и характер выполненной в интересах доверителя работы.

Адвокат Д. не представил свои доводы в опровержение указанных в жалобе претензий Б. о неявке в судебное заседание 22.04.2015 г.

Из представленной заявителем расписки о получении адвокатом Д. денежной суммы в 15000 руб., датированной 22.04.2015 г., усматривается, что адвокат Д. принял данную денежную сумму в счет договора об оказании юридической помощи по административному делу в отношении Б. При этом сам договор заключается уже после получения денежной суммы – 27.04.2015 г.

Получая денежную сумму от Б., адвокат Д. вводил его в заблуждение по поводу правильного оформления документов по получению денежных сумм от доверителя.

Вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, подлежит обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусмотрены соглашением (п. 6 ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»). Поэтому доверителю должны быть выданы соответствующие финансовые документы, а не расписка адвоката в получении денежных средств.

Надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем предполагает не только исполнение предмета поручения, предусмотренного соглашением об оказании юридической помощи, но и надлежащее оформление договорных отношений с доверителем. Факт получения адвокатом Д. денежных средств от Б. подтверждается собственноручной распиской адвоката. При этом указывается, что 15000 руб. получены адвокатом именно в счет договора об оказании юридической помощи по административному делу.

При вышеизложенных обстоятельствах Квалификационная комиссия АП УР, пришла к выводу, что адвокат Д. допустил нарушение Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (п.п.1, п.1 ст. 7, п.п. 4 п. 1 ст. 7).

Квалификационная комиссия пришла к выводу, что адвокату Д. надлежало строго руководствоваться следующими нормами ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»:

– адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством РФ средствами (п.п.1, п.1 ст.7);

– адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (п.п. 4 п. 1 ст.7);

– вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, и (или) компенсация адвокату расходов, связанных с исполнением поручения, подлежат обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусмотрены соглашением (ч. 6 ст.25).

Данными нормами ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» адвокат Д. пренебрег.

Адвокатом Д. нарушены нормы Кодекса профессиональной этики адвоката:

– при осуществлении профессиональной деятельности адвокат честно, разумно, добросовестно, принципиально и своевременно исполняет обязанности, активно защищает права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами (п.1 ст.8);

– избегать действий, направленных к подрыву доверия (п.2 ст.5).

Бездействие со стороны адвоката Д. свидетельствуют о халатном отношении к выполнению своих обязанностей перед доверителем, ущемляет конституционные права Б. на получение квалифицированной юридической помощи, подрывают доверие населения к адвокатуре в целом.

В соответствии с п. 1 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и настоящего Кодекса, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности.

В части претензий Б. к адвокату Д. о ненадлежащем оказании юридической помощи по обжалованию постановления мирового суда Воткинского района от 07.05.2015 г. о признании его виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч.1 ст.12.8 КоАП РФ, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты считает данные претензии не состоятельными.

Как усматривается из представленного Б. соглашения, заключенного 27.04.2015 г. между ним и адвокатом, адвокат Д. взял на себя обязательства оказать Б. юридическую помощь по защите его законных прав и интересов в административном деле у мирового суда Воткинского района УР (п.3.1).

Из вышеуказанного договора не следует, что адвокат Д. обязан осуществлять защиту Б. по обжалованию вынесенного постановления мировым судьей судебного участка Воткинского района УР, а также участвовать в апелляционном суде.

Решением Совета АП УР 04.02.2016 г. адвокату В. объявлено предупреждение.

 

5. При объективной невозможности, с учётом уважительных причин, прибыть в назначенное время для участия в судебном заседании, адвокат должен заблаговременно уведомить об этом суд, доверителя и участников судебного процесса.

В Адвокатскую палату УР поступила жалоба Г. в отношении адвоката О., практикующего в адвокатском кабинете г. Ижевска.

В жалобе гр. Г. указывает, что заключила с адвокатом О. договор об оказании юридической помощи по представлению ее интересов в суде первой инстанции по гражданскому делу. За одно судебное заседание 17.04.2015 г в 14:00 часов оплатила гонорар в размере 4000 руб. Однако судебное заседание в этот день не состоялось по причине нахождения судьи на стажировке, и было отложено на 26.06.2015 г. на 14:00 часов, о чем было в тот же день объявлено ей и адвокату О. Адвокат О. обещал быть в суде, но 26.06.2015 г. для участия в судебном заседании не явился без объяснения причин, и на телефонные звонки не отвечал. Впоследствии она дозвонилась до адвоката О., и просила объяснений, после чего потребовала вернуть часть гонорара в размере 3000 рублей, но получила отказ. Кроме того, она оплатила адвокату О. за консультации по исполнительному производству, составлению жалоб и заявлений в суд 4000 руб. по квитанции и 1000 руб. без квитанции. Автор жалобы просит «призвать адвоката О. к ответу», и требует вернуть денежные средства в размере 4000 рублей.

К своей жалобе гр. Г. приложила копию договора об оказании юридической помощи, копию справки из Октябрьского районного суда г. Ижевска, копию ходатайства в суд, копии квитанций и копию протокола судебного заседания.

В объяснении в Адвокатскую палату УР адвокат О. сообщил, что 10.04.2015 г. заключил с Г. договор на оказание юридических услуг по представлению её интересов в одном судебном заседании в суде первой инстанции по рассмотрению жалобы на постановление судебного пристава-исполнителя, и принял от неё по квитанции гонорар в размере 4000 руб. 17.04.2015 г. он явился в назначенное время для участия в судебном заседании, но рассмотрение дела было отложено в связи с тем, что судья находился на учебе. В период с 25 по 29.06.2015 г. адвокат О. был болен, в это время Г. требовала вернуть денежные средства, считая, что он их не отработал. Он предложил Г. заключить новый договор для участия в еще одном судебном заседании, но она отказалась.

К своему объяснению адвокат О. приложил копии приходно-кассовых ордеров, копию договора, копию корешка ордера, копию больничного листа о временной нетрудоспособности.

Адвокат О. утверждает, что обязательства перед доверительницей Г., взятые на себя в соответствии с договором об оказании юридической помощи от 10.04.2015 г., выполнил в полном объеме, размер полученного вознаграждения полностью соответствует Решению Совета Адвокатской палаты УР «Об утверждении рекомендуемых минимальных ставок вознаграждения за юридическую помощь, оказываемую адвокатами АП УР» от 05.09.2013 г.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР пришла к выводу, что в действиях адвоката О. имеют место нарушения норм Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 1 Федерального закона от 31.05.2002 г. №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, физическим и юридическим лицам (далее - доверители) в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию.

В ст. 7 названного ФЗ-63 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» среди комплекса обязанностей адвоката перечислены и такие:

– честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами (п. 1 ч. 1 ст. 7),

– соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции (п. 4 ч. 1 ст. 7).

За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (ч.2 ст.7).

Согласно ст. 25 Федерального закона от 31.05.2002 N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем.

Соглашения об оказании юридической помощи заключаются между адвокатом и доверителем и регистрируются в документации адвокатского образования.

Существенными условиями соглашения являются, в частности, условия и размер выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь (подпункт 3 пункта 4 статьи 25 Федерального закона N 63-ФЗ).

При неисполнении адвокатом названных выше требований ст. 25 Федерального закона от 31.05.2002 г. N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», доверитель оказывается в положении неопределенности, что, безусловно, ограничивает его права при возмещении расходов на представителя в гражданском судопроизводстве в порядке ст. 102 ГПК РФ.

Соглашение об оказании юридической помощи представляет собой гражданско-правовой договор, на основании которого адвокат оказывает доверителю юридическую помощь, предусмотренную ч.2 ст. 2 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». В соглашении в соответствии с указаниями доверителя описывается конкретная сущность поручения: устные либо письменные консультации, справки и заключения по правовым вопросам, подготовка и составление различных юридических документов, представительство либо защита доверителя в суде, правоохранительных органах, представительство в иных органах и организациях различных правовых форм (см. п. 11 Методических рекомендаций о порядке заключения и исполнения соглашений об оказании юридической помощи).

Адвокат О., заключив договор об оказании юридической помощи от 10.04.2015 г. с Г. определил предмет поручения, как «представление интересов в суде первой инстанции (за одно судебное заседание) по гражданскому делу рассмотрение жалобы на постановление судебного пристава-исполнителя». Пунктом 7.7. договора определено, что доверитель ознакомлен и согласен с расценками, утвержденными Решением Совета Адвокатской палаты УР «Об утверждении рекомендуемых минимальных ставок вознаграждения за юридическую помощь, оказываемую адвокатами АП УР» от 05.09.2013 г. Также стороны договора предусмотрели п. 6.4. условия оплаты фактически оказанной юридической помощи при расторжении договора со ссылкой на названное Решение от 05.09.2013 г.

Из буквального толкования предмета договора об оказании юридической помощи от 10.04.2015 г. адвокат О. принял на себя обязательство перед доверителем Г. по представлению ее интересов в судебном заседании. Понятие судебного заседания и порядок его проведения определяется главой 15 ГПК РФ. Назначенное на 17.04.2015 г. судебное заседание не состоялось. В этой связи, адвокат О. обязан был исполнить взятые на себя обязательства и как минимум один раз принять участие в судебном заседании в интересах Г. То обстоятельство, что назначенное на 17.04.2015 г. судебное заседание не состоялось по причине занятости судьи, а сам адвокат явился в помещение суда для участия в судебном заседании, не может свидетельствовать об исполнении последним взятых на себя обязательств.

В п.3 Решения Совета Адвокатской палаты УР «Об утверждении рекомендуемых минимальных ставок вознаграждения за юридическую помощь, оказываемую адвокатами АП УР» от 05.09.2013 г. определены перечень и размер вознаграждения адвоката при оказании юридической помощи по гражданским делам. Подпункт 3.6 Решения предусматривает вознаграждение адвоката в размере 4 000 руб. за участие в первой инстанции суда общей юрисдикции (за день участия). Подпункт 3.16 Решения предусматривает компенсацию за потраченное время, в случае, если судебное заседание не состоялось по независящим от адвоката причинам в размере 1000 руб. Таким образом, названное Решение Совета Адвокатской палаты УР предусматривает оплату участия в судебном и оплату потраченного времени, в случае если такое заседание не состоялось. Стороны договора об оказании юридической помощи от 10.04.2015 г. определили, что при расторжении договора будут руководствоваться названным Решением Совета Адвокатской палаты УР.

С учётом вышеизложенного, претензии Г. являются обоснованными, т.к. взятые на себя обязательства адвокат О. не выполнил, в судебном заседании 26.06.2015 г. участия не принял, не поставив о причинах неявки ни суд, ни доверителя, не отработанные суммы доверителю не вернул.

Что же касается претензий заявителя Г. по поводу невозврата ей адвокатом О. неотработанной части гонорара, то в компетенцию Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Удмуртской Республики разрешение такого вопроса не входит, а заявительница не лишена возможности обратиться по данному поводу с иском в порядке гражданского судопроизводства при отказе адвоката О. исполнить её требования добровольно.

Нарушение адвокатом адвокатского кабинета О. требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката в части заключения, оформления соглашения, а также его исполнения влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Удмуртской Республики пришла к выводу, что адвокат О. нарушил нормы ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (п. п.1 п. 1 ст. 7, п.п. 4 п. 1 ст. 7, ст. 25), Кодекса профессиональной этики адвоката (п.1 ст. 8, п.1 ст.14).

Решением Совета АП УР 04.02.2016 г. адвокату О. объявлено замечание.

 

6. Неявка адвоката в судебное заседание по делу, ведение которого было ему поручено через Единый диспетчерский Центр АП УР в установленном Советом Адвокатской палаты УР порядке, влечет дисциплинарное взыскание.

В Адвокатскую палату УР поступило частное постановление судьи Октябрьского райсуда г. Ижевска Рязанова Э.В. по факту неявки адвоката Первомайской коллегии адвокатов г. Ижевска С. 18.09.2015 г. в 10 час. 30 мин. в судебное заседание по применению меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа М. по ходатайству главного врача БУЗ и СПЭ УР «РКПБ МЗ УР» о продлении формы принудительного лечения.

В качестве защитника по назначению М. на 18.09. 2015 г. диспетчерской службой АП УР был определен адвокат НО «Первомайская коллегия адвокатов» С.

Адвокат С., надлежащим образом извещенный о времени и месте судебного заседания, не явился для защиты М. в суд, и не сообщил о причинах своей неявки в суд. Судья Октябрьского райсуда г. Ижевска Рязанова Э.В. ставит вопрос о дисциплинарной ответственности адвоката С.

В своих объяснениях в АП УР адвокат С. отметил, что 27.08.2015 г. он получил телефонограмму диспетчерской службы АП УР о назначении к рассмотрению материала о продлении принудительных мер медицинского характера М. Адвокат С. оформил ордер № 007858/14549 в тот же день, оставив его в папке дел по назначению, однако в своем ежедневнике он не сделал отметки об этом деле, о котором впоследствии просто забыл.

Адвокат С. полагает, что претензии суда к нему обоснованны.

В соответствии с п. 4 ст. 29 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатская палата создается в целях, в том числе, контроля за соблюдением адвокатами Кодекса профессиональной этики адвоката.

Согласно ч.2 п.7 ст.31 указанного закона, президент адвокатской палаты возбуждает дисциплинарное производство в отношении адвоката или адвокатов при наличии допустимого повода и в порядке, предусмотренном кодексом профессиональной этики адвоката.

По сложившейся правоприменительной практике в Адвокатской палате Удмуртской Республики, любые негативные сообщения судов по работе адвокатов являются допустимым поводом к возбуждению дисциплинарного производства с передачей материалов в квалификационную комиссию Адвокатской палаты Удмуртской Республики.

Пунктом 4 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката разбирательство в комиссии осуществляется в пределах тех требований и по тем основаниям, которые изложены в жалобе, представлении, обращении. Изменение предмета и (или) основания жалобы, представления, обращения не допускается.

Квалификационная комиссия АП УР, при установленных обстоятельствах, на основании непосредственно исследованных материалов, представленных участниками дисциплинарного производства пришла к выводу о том, что срыв судебного заседания 18.09.2015 г. произошел по вине адвоката С.

Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом от 31 мая 2002 г. N 63-Ф3 "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (с последующими изменениями) – п.п. 1 и 4 п. 1 ст. 7; п. 2 ст. 7 названного Закона.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР пришла к выводу, что адвокат С. в связи с неявкой в судебное заседание Октябрьского районного суда 18.09.2015 г, допустил нарушения ФЗ « Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»:

– п.п.1 п.1 ст. 7 – адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством РФ средствами;

– п.п.4 п.1 ст. 7 – адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката.

Кроме того, адвокат С. пренебрег требованиями Кодекса профессиональной этики адвоката:

– п.3 ст. 4 – во всех случаях, когда вопросы профессиональной этики адвоката не урегулированы законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре, адвокат обязан соблюдать сложившиеся в адвокатуре обычаи и традиции, соответствующие общим принципам нравственности в обществе;

– п. 1 ст. 8 – при осуществлении профессиональной деятельности адвокат честно, разумно, добросовестно, принципиально и своевременно исполняет обязанности, активно защищает права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами;

– п.1 ст. 14 – при невозможности по уважительным причинам прибыть в назначенное время для участия в судебном заседании или следственном действии … адвокат по возможности должен заблаговременно уведомить об этом суд или следователя, а также сообщить об этом другим адвокатам, участвующим в процессе и согласовать с ними взаимно приемлемое время;

- п.6 ст. 15 – адвокат обязан выполнять решения органов адвокатской палаты, принятые в пределах их компетенции.

Решением Совета Адвокатской палаты УР от 16.10.2003 года «Об упорядочении работы и недопущения отложения без уважительных причин судебных процессов, срыва без уважительных причин отдельных следственных действий» установлены следующие правила:

– в случае невозможности явки адвоката в судебное заседание или на следственное действие (занятость в другом процессе, болезнь и т.д.) …адвокат обязан незамедлительно и заблаговременно поставить об этом в известность … руководителя соответствующего адвокатского образования, членом которого он состоит, …председательствующего по делу, …иных адвокатов, участвующих в процессе, и принимать меры к согласованию с участниками процесса взаимоприемлемого времени судебного заседания.

– сообщив о невозможности участия в деле, адвокат обязан направить Председательствующему в процессе … документ, подтверждающий невозможность его явки в процесс.

Этими правилами адвокат С. пренебрег.

В соответствии с п. 9 ст. 29 ФЗ Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», решения органов адвокатской палаты, принятые в пределах их компетенции, обязательны для всех членов адвокатской палаты.

В соответствии с п. 1 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката, нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре влечет за собой применение мер дисциплинарной ответственности.

В соответствии с п. 2 ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвоката, поступок адвоката, который порочит его честь и достоинство, умаляет авторитет адвокатуры, неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, а также неисполнение решений органов адвокатской палаты, должны стать предметом рассмотрения квалификационной комиссии и Совета.

Решением Совета АП УР 04.02.2016 г. адвокату С. объявлено замечание.

 

7. При наличии соглашения адвокат несет перед доверителем обязанность по выполнению принятых обязательств до полного их исполнения или расторжения соглашения. Вместе с основной обязанностью по оказанию правовой помощи, на адвоката возлагаются дополнительные условия, предусмотренные соглашением: информировать доверителя о процессе рассмотрения спора в суде, согласовывать подачу заявлений и ходатайств.

В Адвокатскую палату УР поступила жалоба С. в отношении адвоката А., которая практикует в адвокатском кабинете г. Ижевска.

Из жалобы следует, что 15.04.2015 г. и 29.04.2015 г. С. заключила с адвокатом А. два договора (соглашения) по ведению гражданских дел в суде, произведя оплату в два приема, всего на общую сумму 20000 руб.

Однако, по утверждению С., никакой юридической помощи адвокатом А. ей оказано не было. С. просит лишить А. статуса адвоката, а также вернуть ей 20000 руб.

В объяснениях на жалобу адвокат А. отметила, что действительно в апреле 2015 г. она заключила соглашение с С. на представительство интересов в суде.

При подготовке гражданского дела адвокат А. неоднократно консультировала С., а также выезжала в Регистрационную палату в г. Агрыз РТ. С конца июня 2015 г. адвокат А. прекратила свою работу в КА «Ш.», после чего не имела доступа в помещение коллегии адвокатов, где осталась вся документация по делу С. По мере возможности, А. намерена принять меры к урегулированию вопроса по возврату С. части неотработанного гонорара.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР пришла к выводу, что в действиях адвоката А. имеют место нарушения норм Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Квалификационной комиссией установлено, что 15.04.2015 г. и 29.04.2015 г. С. заключила с адвокатом А. два договора (соглашения) по ведению гражданских дел в суде. Предмет обоих договоров не содержит информации, в каком именно суде будет исполняться поручение, по какому делу, в каком объеме.

Утверждение С. о том, что она произвела оплату, согласно условий договоров, в два приема всего на общую сумму 20000 руб. какими-либо документами не подкреплено.

Вместе с тем, адвокат А. в своих объяснениях подтверждает факт получения денежных сумм, заключения соглашения и начало выполнения принятых обязательств.

Также в своих объяснениях адвокат А. признает факт прекращения оказания правовой помощи С. в связи с невозможность получить документы доверителя, оставшиеся в КА «Ш». По мере возможности, адвокат А. намерена принять меры к урегулированию вопроса по возврату С. части неотработанного гонорара.

Информации о рассмотрении в Агрызском районном суде РТ в 2015 г. каких-либо гражданских дел С. на интернет-сайте суда нет.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Удмуртской Республики пришла к выводу, что в действиях адвоката А. имеют место нарушения норм Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять обязанности, отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (подп. 1 и 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката).

За неисполнение, либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (п. 2 ст. 7 названного Закона).

Нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодексом профессиональной этики адвоката, установленных конференцией соответствующей адвокатской палаты (п. 1 ст. 18 Кодекса).

А. является адвокатом, практикующим в адвокатском кабинете, сведения о ней внесены в реестр адвокатов Удмуртской Республики за регистрационным № 18/ХХХ.

Абсолютно недопустимо для адвоката, как лица, на которое возложено выполнение одной из важнейших конституционных обязанностей по защите прав граждан в виде оказания им квалифицированной юридической помощи, гарантированной государством, пренебрегать правами и интересами доверителя, что противоречит самой сути такой деятельности.

Адвокат А. в одностороннем порядке прекратила выполнять взятые на себя обязательства, предусмотренные соглашением об оказании юридической помощи. При наличии соглашения адвокат несет перед доверителем обязанность по выполнению принятых обязательств до полного их исполнения или расторжения соглашения. Вместе с основной обязанностью по оказанию правовой помощи, на адвоката возлагаются дополнительные условия, предусмотренные соглашением: информировать доверителя о процессе рассмотрения спора в суде, согласовывать подачу заявлений и ходатайств. Обращение С. с жалобой на бездействие адвоката А. с представлением соглашения, подтверждающего факт принятия на себя обязанности по оказанию правовой помощи и выполнения этой обязанности не в полном объеме, свидетельствует о недобросовестном выполнении адвокатом своих профессиональных обязанностей. Иного Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Удмуртской Республики не установила.

В соответствии со ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката разбирательство в Квалификационной комиссии осуществляется устно, на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства.

Адвокат А. на заседание Квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР не явилась. Кроме того, адвокатом А. не было представлено адвокатское производство, из которого был бы виден объем и характер выполненной в интересах доверителя работы.

При вышеизложенных обстоятельствах Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР пришла к выводу, что адвокат А. допустила нарушение Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (п.п.1 п.1 ст. 7, пп. 4 п. 1 ст. 7).

Кроме того, адвокат А. допустила нарушение требований п.1, ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката – честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Российской Федерации гарантируется государственная защита прав и свобод человека и гражданина; каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (статья 45); каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (статья 46).

Важной гарантией осуществления и защиты прав и свобод человека и гражданина является закрепленное Конституцией Российской Федерации право каждого на получение квалифицированной юридической помощи (статья 48, часть 1).

Бездействие со стороны адвоката А. свидетельствуют о халатном отношении к выполнению своих обязанностей перед доверителем, ущемляет конституционные права С. на получение квалифицированной юридической помощи, подрывают доверие населения к адвокатуре в целом.

Что же касается претензий заявителя С. по поводу невозврата ей адвокатом А. неотработанной части гонорара, то в компетенцию Квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР разрешение такого вопроса не входит, а заявительница не лишена возможности обратиться по данному поводу с иском в порядке гражданского судопроизводства.

На основании пп. 4 п. 1 ст. 7 и пп. 2 п. 2 ст.17 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. А в соответствии с п. 1 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и настоящего Кодекса, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности.

Решением Совета АП УР 10.03.2016 г. адвокату А. объявлено замечание.

 

8. Адвокат вправе оказывать юридическую помощь по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда только на территории того субъекта РФ, в реестр которого внесены сведения об адвокате, и только в порядке, установленном советом адвокатской палаты.

Поводом для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката Ж. явились жалобы гр. Д. и адвоката Пятой специализированной коллегии адвокатов Е.

Из жалоб следует, что 22 августа 2015 г. в 16 час. 38 мин. Д. был задержан в Алнашском районе УР по подозрению в совершении разбойного нападения в мае 2015 г. ст. следователем по ОВД СЧ СУ МВД по УР К.

Д. заявил следователю при задержании, что он нуждается в переводчике, а его защитником по соглашению является адвокат Е., и он настаивает на его приглашении для участия в следственных действиях. Адвокат Е. к тому времени прибыл из Ижевска в село Алнаши, и находился во дворе отдела полиции, но его не допускали для работы по уголовному делу Д.

Всё это происходило в присутствии адвоката Ж., который был назначен следователем защитником Д. в порядке ст.50-51 УПК РФ. По мнению Д., адвокат Ж. «был в сговоре» с сотрудниками полиции, и фактически устранился от исполнения своих профессиональных обязанностей.

Адвокат Е. в своей жалобе отметил, что 22 августа 2015 г. он был по телефону приглашен Д. по месту его жительства в с. Алнаши, ул. Юбилейная, Х-Х, для защиты по уголовному делу, возбужденному по факту разбойного нападения, по которому Д. был подозреваемым. Когда адвокат Е. прибыл по указанному адресу, то там заканчивался обыск, который проводили сотрудники полиции. Адвокат Е. побеседовал с Д., заключив с ним соглашение на ведение уголовного дела, и проследовал в отдел полиции «Алнашский» для участия в следственных действиях, однако не был допущен до подзащитного и демонстративно выставлен из здания полиции на улицу, где пребывал до 22 час. 30 мин.

Следователь СЧ СУ при МВД по УР К. игнорировал заявления Д. о допуске для его защиты приглашенного им адвоката по соглашению Е., назначив его защитником адвоката Ж.

При этом адвокат Ж. был назначен защитником Д. 22 августа 2015 г. вне установленного графика дежурств адвокатов, вопреки Решению Совета Адвокатской палаты Удмуртской Республики от 18 декабря 2013 года (протокол №13) (в ред. Решения Совета Адвокатской палаты Удмуртской Республики от 13 февраля 2014 года протокол №1, от 22 апреля 2014 года протокол №3, от 22 октября 2014 года протокол №8, от 19 февраля 2015 года протокол №2) об утверждении Положения «О порядке участия адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению на территории Удмуртской Республики».

Все попытки адвоката Е. получить доступ к подзащитному Д. были пресечены сотрудниками полиции.

По мнению адвоката Е., адвокат Ж. не выполнил возложенные на него обязанности по защите интересов Д. в уголовном судопроизводстве, пренебрег нормами корпоративной адвокатской этики, проявил безучастие при очевидных нарушениях права обвиняемого (подозреваемого) на защиту. Защиту адвокат Ж. осуществлял формально, не проявляя принципиальности и активности, не заявив никаких ходатайств следователю об обеспечении законных прав и интересов Д., в том числе игнорируя право подзащитного на избранного им адвоката, а также право иметь переводчика, не разъяснил должным образом отказ от подписи под процессуальными документами.

В обоснование своих доводов адвокат Е. представил копии материалов уголовного дела и копию графика дежурств адвокатов Можгинского района УР в августе 2015 г.

В соответствии с п. 4 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, разбирательство в Квалификационной комиссии осуществляется в пределах тех требований и по тем основаниям, которые изложены в жалобе, представлении, обращении. Изменение предмета и (или) основания жалобы, представления, обращения не допускается.

Требования заявителей жалоб сформулированы в виде просьбы о принятии к адвокату Ж. мер дисциплинарного воздействия.

В качестве оснований жалоб указано на то, что адвокат Ж.:

- вступил в дело по назначению в нарушение установленного графика;

- не реагировал на препятствия оказываемые следствием по допуску адвоката по соглашению, чем пренебрег нормами корпоративной адвокатской этики;

- проявил безучастие при очевидных нарушениях права обвиняемого (подозреваемого) на защиту;

- не проявлял принципиальности и активности, и не заявил ходатайств об обеспечении законных прав и интересов подзащитного, в частности, о необходимости участия по делу переводчика;

- не разъяснил должным образом подзащитному отказ от подписи под процессуальными документами;

- находился в сговоре со следствием.

Из указанных оснований жалоб следует, что мотивами их является, в частности, нарушение адвокатом порядка вступления, пассивное поведение при осуществлении защиты по уголовному делу и сговор со следствием. Именно по указанным основаниям квалификационная комиссия проверяет соблюдение адвокатом Ж. норм законодательства об адвокатской деятельности и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Согласно ч. 2 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката жалоба, представление, сообщение признаются допустимыми поводами к возбуждению дисциплинарного производства, если они поданы в письменной форме и в них указаны, в частности, обстоятельства, на которых лицо, обратившееся с жалобой, представлением, сообщением, основывает свои требования и доказательства, подтверждающие эти обстоятельства.

В подтверждение своей жалобы адвокатом Е. представлены копии материалов уголовного дела в отношении Д. об участии 22 августа 2015 года в процессуальных действиях с подзащитным адвоката Ж. по назначению, и график дежурства адвокатов Можгинского района Удмуртской Республики за август месяц 2015 года.

Квалификационная комиссия отмечает, что дисциплинарное производство в отношении адвокатов является исключительно внутренним процессом региональной адвокатской палаты, которая не проводит каких-либо расследований, а ее представители не собирают доказательств и не опрашивают кого-либо, поскольку не имеют права и не наделены соответствующими полномочиями.

Сложившаяся дисциплинарная практика в Адвокатской палате Удмуртской Республике в соответствии со ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката основывается на принципах состязательности. Данные принципы требуют от сторон обоснования своих позиций доказательствами, представленными в установленном порядке.

Копии ордера адвоката и постановления о назначении защитника из материалов уголовного дела свидетельствуют, что защиту Д. 22 августа 2015 года принял адвокат Ж., днями дежурств которого в августе месяце были определены только – 6, 13, 20, 27 августа 2015 года.

В соответствии с п.п. 1 и 4 п. 1 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат обязан, в частности, честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами; соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции.

Согласно п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан, в том числе, честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законом и настоящим Кодексом.

Решениями Совета Адвокатской палаты Удмуртской Республики об утверждении Положения «О порядке участия адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению на территории Удмуртской Республики» определен порядок участия адвокатов по назначению в соответствии графиком дежурств на месяц, в том числе для адвокатов Можгинского района Удмуртской Республики.

Следовательно, адвокат Ж. вступил в дело вопреки установленному Советом Адвокатской палаты Удмуртской Республики Порядку оказания субсидируемой юридической помощи в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда в порядке статей 50 и 51 УПК РФ.

Однако в представленных документах отсутствуют сведения, очевидно указывающие на нарушения адвокатом Ж. своих профессиональных обязанностей в части пассивного поведения адвоката при осуществлении им защиты по уголовному делу и сговор со следствием. Никаких заявлений по поводу имевших место нарушений и замечаний по оформлению данных протоколов следственных действий в представленных копиях документов нет. Отсутствие в документах подписей Д. и наличие подписей адвоката Ж. не могут быть приняты как нарушение прав подзащитного, а свидетельствует лишь о применении, в случае отказа участвующего лица от подписания оформляемого документа, правил уголовно-процессуального законодательства.

Иные сведения о нарушениях адвоката Ж., кроме нарушения графика вступления в уголовное дело, документального подтверждения, как и опровержения не имеют.

В свою очередь, комиссия обращает внимание на то, что на поступившие жалобы в Адвокатскую палату Удмуртской Республики объяснения от адвоката Ж. не поступили, сам он на заседание квалификационной комиссии не явился, причины своей неявки не сообщил. Поэтому квалификационная комиссия расценивает уклонение от дачи объяснений, представления материалов адвокатского производства (досье), а равно отсутствие сообщений от адвоката Ж. в Адвокатскую палату Удмуртской Республики о том, что он отказывается от дачи объяснений, являются показателями его безответственности.

Вместе с тем, указанный оценочный показатель поведения не является поводом для признания комиссией, при отсутствии доказательств, имевших со стороны адвоката место нарушений по поступившим жалобам, а свидетельствует лишь об отказе от опровержения доводов, изложенных в жалобах, и пользования принципами состязательности в дисциплинарном производстве.

В соответствии с п. 3 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвокатов неявка кого-либо из участников дисциплинарного производства не является основанием для отложения разбирательства. В этом случае квалификационная комиссия рассматривает дело по существу по имеющимся материалам и выслушивает тех участников производства, которые явились на заседание комиссии.

При рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, в Адвокатской палате Удмуртской Республики исходят последовательно из презумпции добросовестности адвоката. Обязанность опровержения добросовестности адвоката возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований.

Следовательно, в отсутствие иных документальных обоснований представленные квалификационной комиссии материалы, как указано выше помимо нарушения графика вступления в уголовное дело, недостаточны для подтверждения нарушений адвокатом своих профессиональных обязанностей, изложенных в жалобах.

Согласно с ч. 1 п. 2 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката квалификационная комиссия должна дать заключение по возбужденному дисциплинарному производству в том заседании, в котором состоялось разбирательство по существу, на основании непосредственного исследования доказательств, представленных участниками производства до начала разбирательства, а также их устных объяснений.

По п. 4 ст. 18 указанного Кодекса применение к адвокату мер дисциплинарной ответственности, включая прекращение статуса адвоката, является предметом исключительной компетенции Совета.

При указанных обстоятельствах квалификационная комиссия определяет нарушение адвокатом Ж. правил профессионального поведения адвокатов, в том что, он 22 августа 2015 года вступил в уголовное дело по защите Д. в нарушение установленного Советом Адвокатской палаты Удмуртской Республики Положения «О порядке участия адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению на территории Удмуртской Республики», не исполнил решения органов адвокатской палаты.

Следует отметить, что по уголовному делу Д. Можгинским районным судом, но без участия адвоката Ж., дважды выносился обвинительный приговор, который оба раза отменялся или изменялся апелляционной инстанцией Верховного Суда УР, и лишь 28 февраля 2017 г. судебный вердикт обрёл окончательную форму. Д. был в итоге освобожден из-под стражи, его действия с ч. 2 ст. 162 УК РФ переквалифицированы на ч. 2 ст. 330 УК РФ, по которой назначено наказание в виде одного года одиннадцати месяцев лишения свободы. На основании ст. 73 УК РФ наказание считается условным, с испытательным сроком два года.

Решением Совета АП УР 04.02.2016 г. адвокату Ж. объявлено предупреждение.

 

9. Адвокату, зная о наличии сокращенных сроках рассмотрения апелляционных жалоб на постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, следует контролировать движение своей жалобы, самостоятельно узнавать о времени и месте рассмотрения в суде апелляционной инстанции поданной им жалобы.

Адвокат С. – редкий оригинал в истории Родникового края, который по документам считается практикующим в юридической консультации одного из районов Удмуртии, но претензии по его работе регулярно поступают из Пермского края. На сей раз их было сразу две, но взаимосвязанные одним уголовным делом.

Гражданка П. сообщила в Адвокатскую палату УР, что следователем отдела по расследованию преступлений на территории Ленинского района г. Перми СУ Управления МВД России по г. Перми М. 29.08.2015 г. адвокат С. «был назначен государственным защитником» ее сына Н., который в тот же день был допрошен в качестве подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ.

31.08.2015 г., как утверждает заявительница, адвокат С., воспользовавшись её шоковым состоянием, мошенническим путём завладел её деньгами в сумме 50 000 рублей, уверяя её, что это надо для освобождения сына из-под стражи под домашний арест. Получив деньги, адвокат С. прекратил с ней общаться, ничего ей не сообщал, не звонил ей по телефону, и на её звонки не отвечал.

31.08.2015 г. постановлением Ленинского районного суда г. Перми Н. была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Адвокат С. обжаловал названное постановление в апелляционном порядке в Пермский краевой суд, но в судебное заседание 08.09.2015 г. не явился без объяснения причин, так что суду пришлось назначить с согласия Н. другого адвоката.

Автор жалобы просила разобраться, и помочь ей вернуть деньги.

В одно время с жалобой Н. в Адвокатскую палату УР поступило частное постановление судьи Пермского краевого суда Галяры В.В. в отношении адвоката С. В частном постановлении было указано, что 31.08.2015 г. постановлением Ленинского районного суда г. Перми гр. Н. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Постановлением судьи Пермского краевого суда от 07.09.2015 г. рассмотрение дела в отношении Н. назначено на 14:00 час. 08.09.2015 г., и для осуществления защиты подозреваемого Н. назначен адвокат С., с которым у подозреваемого заключено соглашение на оказание юридических услуг. 07.09.2015 г. адвокату С. направлено СМС-извещение о дате и времени рассмотрения его апелляционной жалобы, которое им было получено в этот же день. Неоднократные попытки уведомить адвоката С. по телефону о дате и времени судебного заседания результатов не дали, поскольку, услышав, откуда звонок, адвокат С. тут же прерывал связь. Ко времени рассмотрения дела адвокат С. в судебное заседание не явился, о причинах неявки суд не уведомил. Меры, направленные на выяснение причин неявки в судебное заседание, результатов также не дали, поскольку адвокат С. на звонки не отвечал, хотя утром этого же дня в 09:40 час. адвокат С. присутствовал при предъявлении обвинения подзащитному Н. в Учреждении ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Пермскому краю, о чем свидетельствует его подпись в постановлении о привлечении гр. Н. в качестве обвиняемого от 08.09.2015 года. В связи с неявкой адвоката С. в судебном заседании был объявлен перерыв для назначения обвиняемому Н. другого адвоката. Таким образом, адвокат С. был надлежащим образом извещен о месте, дате и времени рассмотрения дела, однако мер, направленных на извещение суда о невозможности своего участия в судебном заседании не принял, ходатайств об отложении судебного заседания не заявил, документов, подтверждающих уважительность причин неявки в суд, не представил, на звонки суда не отвечал. В частном постановлении предлагается обратить внимание на допущенные адвокатом С. нарушения требований УПК РФ, закона РФ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Адвокат С. представил объяснения, в которых выразил свое несогласие с поступившей жалобой П. и частным постановлением судьи Пермского краевого суда Галяры В.В.

Будучи в г. Перми, он заключил соглашение с П. на защиту ее сына Н. на предварительном следствии и в суде, получил от нее по квитанции в качестве аванса 50000 руб. 31.08.2015 г. адвокат С. принял участие в заседании Ленинского районного суда г. Перми по защите гр. Н., а 01.09.2015 года подал апелляционную жалобу на постановление Ленинского районного суда г. Перми об избрании в отношении подзащитного Н. меры пресечения в виде заключения под стражу. 06.09.2015 г., как утверждает С., он внезапно заболел и находился на лечении с 08.09.2015 г. по 23.09.2015 г. О судебном заседании в Пермском краевом суде он не был извещен, судебную повестку не получал и согласия на СМС-извещение не давал.

Дисциплинарное производство адвоката С. было предметом рассмотрения на заседании Квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР 22.12.2015 г., но было отложено по ходатайству С. под предлогом невозможности его участия на заседании Квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР в связи с болезнью, с просьбой отложить рассмотрение дисциплинарного производства до выздоровления в связи с необходимостью изучения документов, послуживших поводом для возбуждения дисциплинарного производства, подготовки письменных объяснений, представлении доказательств и личного участия в заседании комиссии. Также было указано, что копия листа временной нетрудоспособности, а также его подлинник будут представлены после выздоровления.

При этом, 23.10.2015 г. факсом с телефона 244ХХХХ в Адвокатскую палату УР поступило заявление от П., в котором указано следующее: «Прошу Вас отозвать мою жалобу на адвоката С. в связи с примирением, а также добросовестной квалифицированной помощью, оказанной по защите по соглашению моего сына Н. Никаких материальных претензий и компенсации морального вреда не имею».

25.12.2015 г. в адрес заявительницы П. было направлено сообщение из Адвокатской палаты УР о том, что от её имени факсом поступило заявление об отзыве жалобы в отношении адвоката С., с просьбой сообщить Адвокатской палате УР, направлялось ли ею данное заявление о прекращении дисциплинарного производства.

11.01.2016 г. от П. получено заявление, адресованное в Адвокатскую палату УР, в котором указывается, что заявление о прекращении дисциплинарного производства в отношении адвоката С. ею не писалось, и в адрес Адвокатской палаты УР не направлялось.

На 02.02.2016 г. дисциплинарное производство адвоката С. было вновь назначено к рассмотрению Квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР, и было рассмотрено по существу при наличии ходатайства адвоката С. от 02.02.2016 г. об отложении слушания в связи с болезнью.

Квалификационная комиссия АП УР пришла к выводу о возможности рассмотрения дисциплинарного производства, возбужденного по частному постановлению судьи Пермского краевого суда Галяры В.В. и жалобе П. в отсутствие адвоката С., который надлежащим образом был уведомлен о времени и месте рассмотрения дисциплинарного производства. Документов о невозможности принять участие на заседании Квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР 02.02.2016 г. адвокатом не представлено. Кроме того, адвокатом С. не было представлено документов, подтверждающих невозможность его участия и на заседании Квалификационной комиссии АП УР 22.12.2015 г. в связи с болезнью, о чем он указывал в своем заявлении от 21.12.2015 г. При этом адвокат С. с сентября 2015 г. по февраль 2016 г., несмотря на разъяснение его прав, так и не представил в Квалификационную комиссию АП УР никаких доказательств в обоснование своих доводов.

В то же время из Ленинского районного суда г. Перми в адрес Адвокатской палаты УР представлен отчет об отправке (доставке СМС-извещения). Из данного отчета следует, что на номер 8-912-885-ХХ-ХХ направлен следующий текст сообщения: «22К-5931/2015 С.А.В., извещаем Вас о том, что слушание дела Н. состоится 08.09.2015 в 14:00 в зале 521 Пермского краевого суда. Адрес суда: ул. Екатерининская 33, г. Пермь Тел.(342)2100-413» Дата и время отправки сервер рассылки - 07.09.2015 17:56:39. Дата и время доставки сообщения абоненту 07.09.2015 18:09:09. Работник суда, составивший сообщение, Казакова М.А.».

Кроме того, из Ленинского райсуда г. Перми представлена телефонограмма, составленная помощником судьи Э.В.Харитоновой, следующего содержания: «Мною помощником судьи Харитоновой Э.В. 7 сентября 2015 г. в течение рабочего времени до 18:00 часов, производились звонки на абонентский номер 8-912-885- ХХ-ХХ адвокату С., ни на один из которых не последовало ответа. В 21:50 час. с личного телефона звонила адвокату С., который ответил на мой звонок, однако после того, как я представилась, адвокат прервал связь и более на телефонные звонки не отвечал. 8 сентября 2015 года в 14 часов мною также был произведен звонок с личного сотового телефона на указанный номер адвоката С. и после моего представления тут же прервал связь. В этот же день неоднократно производились звонки со служебного телефона, однако ответа не последовало».

Из имеющего в Адвокатской палате УР заявления адвоката С. от 01.09.2015 г. усматривается, что адвокат С. пользуется мобильным телефоном с номером 8-912-885- ХХ-ХХ.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР не усмотрела оснований не доверять доводам, изложенным в жалобе П. и частном постановлении судьи Пермского краевого суда Галяры В.В., представленным документам из Ленинского районного суда г. Перми о принятии мер об уведомлении адвоката С. о судебном заседании 08.09.2015 года в Пермском краевом суде по защите интересов Н. Апелляционная жалоба в защиту интересов Н. была подготовлена и подана адвокатом С.

В силу части 11 статьи 108, части 3 статьи 107 и части 8 статьи 109 УПК РФ на постановление судьи об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу по уголовному делу жалоба может быть подана в течение 3 суток со дня их вынесения. Исходя из положений части 4 статьи 255 УПК РФ во взаимосвязи с частью 3 статьи 107 и частью 11 статьи 108 УПК РФ, существуют сокращенные сроки подачи и рассмотрения апелляционных жалоб на постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.

В соответствии с п. 1 ст. 1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, физическим и юридическим лицам (доверителям) в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию.

Адвокат С., безусловно, зная о наличии сокращенных сроков рассмотрения апелляционных жалоб на постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, должен был со своей стороны контролировать движение своей жалобы, самостоятельно узнавать о рассмотрении в суде апелляционной инстанции написанной им апелляционной жалобы.

Вместе с тем, адвокат С. не интересовался движением жалобы, не узнавал о назначении её к рассмотрению, халатно отнесся к исполнению принятых на себя обязательств по оказанию юридической помощи Н.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР критически относится к доводам С. о неизвещении его о судебном заседании и невозможности его участия 08.09.2015 г. в апелляционной инстанции Пермского краевого суда в под предлогом пребывания на лечении с 08.09.2015 г. по 23.09.2015 г.

В частном постановлении Пермского краевого суда от 08.09.2015 г. указано, что утром 08.09.2015 г. в 9:40 адвокат С. участвовал при выполнении следственных действий в отношении Н. в Учреждении ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Пермскому краю, о чем свидетельствует его подпись в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого Н. от 08.09.2015 г.

Адвокатом С. представлена копия листка нетрудоспособности, выданного одним из медучреждений Пермского края. Квалификационная комиссия АП УР обращает внимание на то обстоятельство, что в представленной адвокатом С. копии листка нетрудоспособности имеются явные исправления в дате его выдачи на 08.09.2015 г., что вызывает сомнение в подлинности документа.

Квалификационная комиссия АП УР отметила, что даже при наличии нахождения адвоката на больничном, он должен был уведомить суд о невозможности своего участия в судебном заседании и уведомить об этом доверителя.

К тому же из представленной П. справки из Учреждения ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Пермскому краю усматривается, что адвокат С. именно 08.09.2015 г. посещал Н.

При изложенных обстоятельствах Квалификационная комиссия приходит к выводу, что адвокат С., не предприняв мер к тому, чтобы принять участие в рассмотрение апелляционной жалобы в защиту Н., не явившись на заседание суда апелляционной инстанции Пермского краевого суда 08.09.2015 г., допустил нарушения ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (п.п.1 п.1 ст. 7, п.п.4 п.1 ст. 7), , Кодекса профессиональной этики адвоката (п.1 ст. 8, п. 2 ст. 5, п. п.1 ст. 14 , п. 6 ст. 15).

Решением Совета Адвокатской палаты УР от 16.10.2003 г. «Об упорядочении работы и недопущения отложения без уважительных причин судебных процессов, срыва без уважительных причин отдельных следственных действий» установлены следующие правила:

– в случае невозможности явки адвоката в судебное заседание или на следственное действие (занятость в другом процессе, болезнь и т.д.) …адвокат обязан незамедлительно и заблаговременно поставить об этом в известность … руководителя соответствующего адвокатского образования, членом которого он состоит, …председательствующего по делу, …иных адвокатов, участвующих в процессе, и принимать меры к согласованию с участниками процесса взаимоприемлемого времени судебного заседания.

– сообщив о невозможности участия в деле, адвокат обязан направить Председательствующему в процессе … документ, подтверждающий невозможность его явки в процесс.

Этими правилами адвокат С. пренебрег.

За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (п.2 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»).

Между тем, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР находит доводы П. о том, что якобы 31.08.2015 г адвокат С., воспользовавшись её состоянием, мошенническим путем завладел её деньгами в размере 50 000 рублей, уверяя ее, что это необходимо для освобождения сына под домашний арест, не нашедшими своего подтверждения.

При этом отмечено, что поскольку со стороны заявительницы П. по данным доводам не представлено никаких подтверждающих доказательств, то комиссия пришла к выводу об их несостоятельности.

Решением Совета АП УР 10.03.2016 г. адвокату С. объявлено предупреждение.

 

Обзор подготовлен по материалам Квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР и решениям Совета АП УР вице-президентом АП УР Красильниковым Александром Николаевичем, утвержден решением Совета АП УР 25.05.2017 г.