Дело Дмитрия Талантова


июль

авг

сент

окт

ноя

дек

Всего

1

Обращения граждан

24

19

18

23

9

15

108

2

Сообщения судов

1



1

1

3

6

3

Сообщения из прокуратуры, МВД

2

1

2


2

5

12

4

Жалобы адвокатов







-

5

Предст. вице-президентов

2

4



7

12

25


ИТОГО:

29

24

20

24

19

35

151


Дисциплинарные производства в квалификационной комиссии

7

16

3


17

15

58

От нарушения к дисциплинарному взысканию

 

1. Адвокат не вправе вне рамок адвокатской деятельности оказывать юридические услуги.

При проверке жалобы К. было установлено, что адвокат С. заключил «договор на оказание юридических услуг» с ОАО «Информпечать», и во исполнение условий договора представлял интересы ОАО «Информпечать» в Арбитражном суде УР. Из представленных материалов следовало, что юридическая помощь ОАО «Информпечать» С. оказывалась вне рамок адвокатской деятельности, без регистрации договора в документах адвокатского образования.

Получив статус адвоката, С. был обязан строго руководствоваться требованиями Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-Ф3 "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (с последующими изменениями от 28 октября 2003 г., 22 августа, 20 декабря 2004 г.), где в ч. 1 ст. 25 закреплено правило:

– адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем, а вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, подлежит обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования с выдачей приходно-кассовых документов доверителю или его представителю.

В части 4 ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» четко оговариваются существенные условия соглашения между адвокатом и доверителем, которые отражаются в простой письменной форме, в том числе:

1) указание на адвоката (адвокатов), принявшего (принявших) исполнение поручения в качестве поверенного (поверенных), а также на его (их) принадлежность к адвокатскому образованию и адвокатской палате;

2) предмет поручения;

3) условия выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь;

4) порядок и размер компенсации расходов адвоката (адвокатов), связанных с исполнением поручения;

5) размер и характер ответственности адвоката (адвокатов), принявшего (принявших) исполнение поручения.

Текст представленной копии договора на оказание юридических услуг от 01.12.2011 г. никак не определяют статус С. в качестве адвоката, а также не указывают на его принадлежность к какому-либо из адвокатских образований и АПУР. Вместо этого в названном договоре отражен домашний адрес адвоката С.

В договоре не отражены такие существенные условия, как размер и характер ответственности адвоката, принявшего исполнение поручения.

Указанными действиями адвокат С. нарушил также требования п. 2 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, обязывающего адвоката уважать права доверителя, в том числе право на получение подтверждения уплаченного им гонорара в виде квитанции.

В соответствии с абз. 3 п. 3 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат не вправе вне рамок адвокатской деятельности оказывать юридические услуги. Оказывая правовую помощь без заключения надлежаще оформленного соглашения в соответствии со ст. 25 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-Ф3 "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", С. оказывал юридические услуги как частное лицо, тогда как, при наличии статуса адвоката, ему надлежало неукоснительно исполнять все корпоративные правила и законы РФ.

Решением Совета АП УР 04.09.2012 г. адвокату Б. объявлено замечание.

 

2. Невыполнение адвокатом формальных процедур, предусмотренных законом (письменная форма соглашения, внесение вознаграждения в кассу адвокатского образования, выдача квитанции и т.д.), само по себе является ненадлежащим исполнением адвокатом своих обязанностей перед доверителем. Кроме того, отсутствие соглашения между адвокатом и доверителем, в котором четко оговаривается предмет договора и обязательства сторон, создало ситуацию неопределённости.

Из жалобы Л. и приобщенных к ней документов следовало, что 29.12.2011 г. заявительница обратилась к адвокату Г., практикующему в адвокатском кабинете г. К., за правовой помощью по взысканию задолженности по заработной плате, что не выплатили её дочери А. в ООО «Оптовик», где та работала продавцом в период с 15.08.2011 г. по 19.09.2011 г., до обнаружения недостачи. По мнению Л., размер задолженности составил 5124 руб. Эта сумма должна была быть начислена за сверхурочную работу в ООО «Оптовик». Адвокат Г. вызвался помочь взыскать с ООО «Оптовик» задолженность по зарплате, получив в счет гонорара 3000 руб., выдав квитанцию № 005996 от 29.12.2011 г. со ссылкой на соглашение № А-270. Однако ожидаемой правовой помощи им так оказано и не было, а от возврата неотработанного гонорара он уклонился.

23.03.2012 г. Л. обратилась в прокуратуру К-го района по факту присвоения Г. 3000 руб. 02.04.2012 г. после проведенной проверки следователем К-го МСО СУ СК России по УР П. вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в действиях Г. состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 159 УК РФ.

После этого Л. обратилась в Адвокатскую палату УР.

Впоследствии Л. отозвала жалобу из АП УР в связи с примирением и возвратом адвокатом Г. 3000 руб., отметив при этом, что никакого соглашения с ним ею не заключалось, а деньги передавались …«под ответственное хранение».

Это весьма неожиданное утверждение доверительницы и установленные в процессе проверки жалобы факты дали основания для внесения Представления о возбуждении дисциплинарного производства в отношении адвоката Г. Между тем, решение вопроса о прекращении дисциплинарного производства в связи с состоявшимся примирением между адвокатом и доверителем либо в связи с отзывом жалобы, послужившей поводом для его возбуждения, является правом, а не обязанностью Совета Адвокатской палаты.

В соответствии со ст. 1, 2, 7 п. 1 подп. 1 и 4 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 26.04.2002 г., и ст. 8 п. 1 Кодекса профессиональной этики адвоката, на адвокате, как лице, оказывающем на профессиональной основе квалифицированную юридическую помощь, лежит обязанность честно разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми незапрещенными законодательством РФ средствами, осуществляя адвокатскую деятельность в строгом соответствии с предписаниями законодательства Российской Федерации, в том числе Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». При этом адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов Адвокатской палаты субъекта Российской Федерации.

По установившейся в российской адвокатуре практике, надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителями предполагает не только оказание им квалифицированной юридической помощи, но также и оформление договорных правоотношений с доверителями в строгом соответствии с законом.

Несоблюдение адвокатом установленных требований Федерального Закона № 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" о надлежащем оформлении своих взаимоотношений с доверителем, рассматривается дисциплинарной практикой Адвокатской палаты УР, как одна из форм ненадлежащего исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем.

Адвокат Г. признал факт обращения к нему за правовой помощью 29.12.2011 г., а также признал факт получения им в качестве гонорара 3000 руб. за дачу устной консультации.

Квалификационная комиссия критически отнеслась к утверждению адвоката Г. о том, что 3000 руб. им были приняты только за устную консультацию по трудовому спору. Квитанция № 005996 от 29.12.2009 г. это утверждение адвоката Г. не подтверждает.

Заявительница ставила вопрос по взысканию задолженности по заработной плате в сумме 5124 руб. за сверхурочную работу в ООО «Оптовик», что следует из представленных ею расчетов. Этот факт не отрицается адвокатом Г. в его объяснениях.

Между тем, неизвестно, была ли ей начислена названная сумма. Кроме того, на день обращения заявительницы к адвокату Г. (29.12.2011 г.) за правовой помощью, истек установленный ст. 392 ТК РФ трехмесячный срок для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора (более трёх месяцев со дня увольнения).

Не отсутствием ли перспективы по трудовому спору объясняется то, что адвокат Г. впоследствии отказался от составления иска к ООО «Оптовик» и обращения в суд?

Размер гонорара (3000 руб.) косвенно подтверждает то, что эту сумму адвокат принял не только за устную консультацию. Если бы он ограничился устной консультацией, и дал её квалифицированно, то ему сразу следовало разъяснить положения ст. 392 ТК РФ.

Вместе с тем, Л. ожидала от него иной правовой помощи – составления искового заявления в суд и представительства в суде. Это подтверждается и Расчетом подлежащей взысканию задолженности по зарплате, датированным 13.01.2012 г., со ссылкой на то, что Расчет составлен истцом.

Адвокатом Г. были допущены нарушения требований ст. 25 ФЗ от 31 мая 2002 г. «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».

Согласно ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. Соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом.

В ч. 4 ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» оговариваются существенные условия соглашения между адвокатом и доверителем, которые отражаются в простой письменной форме.

Согласно ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», денежные средства в счет уплаты вознаграждения и (или) компенсации адвокату расходов, связанных с исполнением поручения об оказании юридической помощи, подлежат обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования, либо перечислению на его расчетный счет. При этом для надлежащего оформления приема денежных средств в кассу адвокатского образования, необходимо и достаточно заполнять приходно-кассовые ордера по форме КО-1 (далее – ПКО) и выдавать Доверителям квитанции к ним.

При указанных обстоятельствах адвокатом Г. нарушены Решение Совета Адвокатской палаты Удмуртской Республики от 10.11.2009 г о Порядке оприходования денежных средств, полученных в счет уплаты вознаграждения и (или) компенсации адвокату расходов, связанных с исполнением поручения об оказании юридической помощи, а также Решение Совета Адвокатской палаты Удмуртской Республики «Об утверждении методических рекомендаций о порядке заключения и исполнения соглашений об оказании юридической помощи».

Нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, а также решений Совета Адвокатской палаты УР, в части заключения, оформления соглашения, а также его исполнения влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката.

Решением Совета АПУР 30.10.2012 г. адвокату Г. объявлено замечание.

 

3. Квалификационная комиссия признала факт неисполнения адвокатом профессиональных обязанностей перед доверителем.

В Адвокатскую палату УР поступила жалоба гр. К., в отношении адвоката А. Из жалобы К. следует, что он заключил договор об оказании юридической помощи 26 сентября 2011 г. с адвокатом А. на ведение гражданского дела по жилищному спору с администрацией г. Сарапула. При этом договор не отражает, по какому конкретно гражданском делу оказывается юридическая помощь. В качестве гонорара К., как он утверждает, передал А. 10000 руб. без приходных кассовых документов. В соответствии с п.5.1, договор вступает в силу с момента уплаты доверителем вознаграждения или авансового платежа и действует до окончания исполнения поручения.

На протяжении периода с сентября 2011 г. по март 2012 г. адвокат А. ожидаемой правовой помощи заявителю жалобы не оказал, вводя К. в заблуждение относительно того, что иск подан в суд и «дело продвигается». Когда К. выяснил, что утверждения адвоката о наличии иска в суде не соответствуют действительности, то потребовал объяснений, расторжения договора и возврата денег. Однако А. начал от встреч с доверителем уклоняться.

Никаких объяснений на жалобу адвокат А. не представил. Из С-й коллегии адвокатов сообщили, что адвокат А. прекратил членство в их коллегии по личному заявлению с 10.01.2012 г., и не определился с новым адвокатским образованием.

В адрес адвоката А. направлено решение о возбуждении дисциплинарного производства, уведомление о назначении рассмотрения дисциплинарного производства. Однако адвокат А. на заседание Квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР не явился, объяснения или возражения на жалобу не представил.

Разбирательство в Квалификационной комиссии адвокатской палаты субъекта Российской Федерации осуществляется устно, на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства (ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката).

Адвокат А. не опроверг доводы жалобы К. Ему следовало представить не только объяснения по существу жалобы, но и доказательства в обоснование своих доводов.

При вышеизложенных обстоятельствах квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР пришла к выводу, что свои обязательства адвокат А. перед доверителем не исполнил.

Решением Совета АПУР 30.10.2012 г. адвокату А. объявлено предупреждение.

 

4. При составлении и заключении договора об оказании правовой помощи, а также впоследствии при проведении мероприятий, якобы направленных на исполнение названного договора, адвокат грубо нарушил требования пп. 1 п. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката, ибо действовал вопреки законным интересам доверителя, руководствуясь соображениями собственной выгоды, безнравственными интересами.

Адвокат К. свою деятельность в Удмуртии начал с того, что ещё при подаче документов на сдачу квалификационного экзамена, и при заполнении анкеты установленного образца, собственноручно указал сведения, не соответствующие действительности, утаив ряд фактов негативного для него характера. После сдачи К. квалификационного экзамена в АП УР стали поступать письма и копии документов по его деятельности в период работы адвокатом в г. Москве. После принесения 19 апреля 2012 г. присяги адвоката и внесения сведений в реестр адвокатов УР К. вскоре подал заявление (вх. № 649 от 4 июня 2012 г.) с уведомлением об изменении членства в АПУР на членство в АП г. Санкт-Петербурга.

Однако в его планы по переезду в Северную столицу России вмешалась жалоба Г., из которой следовало, что в мае 2012 г. адвокат К. заключил с ним соглашения об оказании юридической помощи по гражданским делам, а также «партнерский договор», в соответствии с которыми принимал на себя обязательства:

– по ведению дела о защите чести и достоинства против К.,

– по ведению дела «по оспариванию прав долевой собственности на имущество» с Г.,

– на оспаривание действий (бездействия) руководства регионального отделения одного из творческих союзов «по затягиванию вопроса присвоения почетного звания».

Кроме того, К. принимал на себя обязательства, действуя в интересах Г., приобрести в общую долевую собственность с ним (по 50% каждому) помещения творческих мастерских общей площадью 321,8 кв. м. по адресу: г. Ижевск, ХХХ, ХХХ (мансарда) за 1425000 руб. до 25 сентября 2012 г.

В каждом из названных договоров К. позиционировал себя именно как адвокат.

Фактически же К. принятые на себя обязательства не исполнил, выехав из Ижевска в середине июня 2012 г. Как отметил заявитель жалобы, адвокат К., воспользовавшись сложившимися между ними доверительными отношениями, нагло обманывал его.

Злоупотребляя доверием Г., адвокат К. заключил от имени последнего на заведомо невыгодных условиях договор займа № 054/06/12-ЗАИ от 09.06.2012 г. с ООО «Содействие» на сумму 700 000 руб., якобы в целях ремонта и благоустройства квартиры по адресу: г. Ижевск, ул. ХХХ, ХХ-ХХ. В качестве обеспечения обязательств по договору займа адвокат К. заключил с ООО «Содействие» от имени Г. договор о залоге недвижимости на ту же двухкомнатную квартиру.

Целевое назначение займа изначально было нарушено. Полученные деньги не предназначались для расходов на ремонт квартиры, и ныне Г. вынужден нести бремя материальной ответственности даже при условии, если установлен факт неполучения им денег в сумме 700 000 руб. и завладения ими К.

Кроме того, под предлогом необходимости уплаты банковских расходов, госпошлин, К. убедил Г. перечислить с его банковских карт VISA Classic и Maestro денежные средства в общей сумме 53060 рублей на карту Сбербанка VISA № ХХХХХ.

Под предлогом перечисления денег на расчетный счет Управления имущественных отношений администрации г. Ижевска, К. в сопровождении Г. 9 июня 2012 г. побывал в нескольких отделениях Сбербанка России, где настаивал на том, чтобы заявитель не мешал ему в кабинках расчетных касс. Оставаясь там один, К. в тайне от Г. проводил экспресс-переводы в Москву на имя своей жены. Та в свою очередь получила деньги и погасила ими банковские кредиты К.

Г. стало известно, что исполнять обязательства по всем заключенным договорам адвокат К. был не намерен. А выкупить помещения творческих мастерских общей площадью 321,8 кв. м. по адресу: г. Ижевск, ХХХ, ХХХ (мансарда) за 1425000 руб. ему нельзя, на то нет законных оснований. При этом в названных мастерских он пользуется лишь помещением в 36 кв.м., а остальная площадь поделена между другими членами регионального отделения творческого союза. Помещения мастерских являются муниципальной собственностью и предоставлены региональному отделению творческого Союза в безвозмездное пользование, но не в аренду.

Все заверения К. о перспективах их «партнерского договора» по выкупу помещения по балансовой стоимости являются обманом для получения в личных корыстных целях денег от Г.

Г. также стало известно, что обманутые ранее адвокатом К. на миллионы рублей несколько москвичей, даже при наличии решений судов, не могут взыскать с него деньги, поскольку он от них скрывается и неплатежеспособен.

Действие Федерального Закона № 159-ФЗ от 22 июля 2008 г. «Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности субъектов Российской Федерации или в муниципальной собственности и арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», в соответствии с которым проводится выкуп нежилых помещений из государственной или муниципальной собственности, не распространяется на ситуацию с художественными мастерскими, занимаемыми художниками в г. Ижевске.

В п.1 названного Федерального Закона указано:

«Настоящий Федеральный закон регулирует отношения, возникающие в связи с отчуждением из государственной собственности субъектов Российской Федерации или из муниципальной собственности недвижимого имущества, арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства на день вступления в силу настоящего Федерального закона (далее также - арендуемое имущество), в том числе особенности участия субъектов малого и среднего предпринимательства в приватизации арендуемого имущества».

Вместе с тем, ни региональное отделение Союза художников РФ по УР, которому передавались помещения мастерских, ни сами художники не являются субъектами малого и среднего предпринимательства. Союз художников – это некоммерческая, социально ориентированная организация творческих работников. Кроме того, помещения переданы Союзу художников УР не в аренду, а в безвозмездное пользование в соответствии с Приказом № 1757у от 26.11.2007 г. по Управлению имущественных отношений Администрации г. Ижевска. Преимущественное же право выкупа помещений, в соответствии с Федеральным Законом № 159-ФЗ от 22 июля 2008 г., получают лишь их арендаторы, коими не являются ни региональное отделение Союза художников России по УР, ни сами художники.

Учитывая тот факт, что решения о приватизации (продаже) творческих мастерских, используемых членами регионального отделения Союза художников России по УР, в городе Ижевске не принималось, то планы адвоката К., закрепленные в «партнерском договоре» с Г., являются заведомо невыполнимыми, а его действия – это обман на доверии.

Информация о приватизации (продаже) объектов муниципальной собственности является открытой, она публикуется в республиканских СМИ, размещена на Интернет-сайте Администрации г. Ижевска. Так, План приватизации муниципального имущества города Ижевска на 2012 год (из решения Городской думы города Ижевска от 17 ноября 2011г. № 180) можно найти на Интернет-сайте по адресу:

http://www.izh.ru/izh/info/44780.html. При этом, ни одной мастерской художников в число продаваемых нежилых помещений из муниципальной собственности Ижевска в 2012 г. не включено.

Если бы мастерские художников были включены в План приватизации муниципального имущества города Ижевска, то лица, ими пользующиеся, были об этом информированы.

В этом случае приобретение в собственность помещения творческой мастерской общей площадью 321,8 кв. м по адресу: г. Ижевск, ХХХ, ХХ, мансарда, по балансовой стоимости помещения на 2007 г. за 1425000 руб. является практически невозможным. Ценовой же ориентир, указанный К. в «партнерском договоре» (1425000 руб.) с Г. вводит последнего в заблуждение. Это ориентир мнимой доступности помещения включен в договор, дабы побудить Г., одобрить и поддержать действия К. на этапе сбора денежных средств, коими не располагали ни тот, ни другой. Цена аналогичных помещений, включенных в План приватизации муниципального имущества города Ижевска на 2012 год, составляет 10-15 миллионов руб., а таких средств нет ни у Г., ни у К.

Более того, как следует из копий документов, представленных Г., с адвоката К. решениями разных судов взысканы значительные денежные суммы, но решения судов не исполнены из-за безденежности К. Этот факт дает основания усомниться в истинных целях К., который изначально при заключении «Партнерского договора» с Г. принимал на себя заведомо неисполнимые обязательства по частичному финансовому обеспечению гипотетического выкупа нежилого помещения, а также по погашению за свой счет кредитных обязательств Г. перед ООО «Содействие».

При отсутствии в АП УР иных письменных объяснений от К., при оценке ситуации в целом Квалификационной комиссией учитывались его объяснения, данные им в полиции и прокуратуре. Из названных документов следует, что К., руководствуясь корыстными мотивами, путем обмана и злоупотребления доверием Г., присвоил и распорядился деньгами последнего. Так называемый «Партнерский договор» между ними был подготовлен адвокатом для придания его действиям внешних признаков законности, дабы создать у доверителя иллюзию активной работы по исполнению соглашения. Фактически же обещания К., данные Г. по выкупу помещения творческих мастерских, являются заведомо невыполнимыми.

Совет Адвокатской палаты УР считает, что Квалификационная комиссия пришла к обоснованному выводу, что адвокат К. при заключении 07.05.2012 г. так называемого «Партнерского договора» с Г., и впоследствии, будучи поверенным Г., действуя в пределах полномочий по нотариально удостоверенной доверенности, допустил грубые нарушения требований ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката:

– адвокат должен избегать действий, направленных к подрыву доверия (п.2)

– злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката (п.3).

Действия, совершенные адвокатом К., порочат честь и достоинство адвоката, умаляют авторитет адвокатуры в целом. О них стало известно широкому кругу лиц, как среди членов Союза художников УР, родственников и знакомых Г., а также сотрудникам правоохранительных органов и суда, куда обратился за защитой своих прав автор жалобы.

Адвокату К., как квалифицированному юристу, следовало заблаговременно обсудить с Г. в рамках «партнерских отношений» перечисленные выше факты и обстоятельства, а также правовые последствия действий, исполненных К. по «партнерскому договору», но он не сделал этого.

Квалификационная комиссия пришла к выводу, с которым согласны члены Совета АП УР, что адвокат К., и это следует из объяснений последнего в Управлении экономической безопасности и противодействия коррупции МВД по УР, а также в СО по Первомайскому району г. Ижевска СУ СК России по УР, и не намеревался исполнять свои обязательства в рамках заключенного «партнерского договора» с Г., а заключил его, руководствуясь соображениями собственной выгоды и безнравственными интересами, для получения доступа к денежным средствам Г.

В соответствии с п. 6 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката, в случае если в процессе оказания юридической помощи адвокаты принимают поручение доверителя по распоряжению принадлежащими доверителю денежными средствами (далее - "средства доверителя"), для адвокатов является обязательным соблюдение следующих правил:

  • средства доверителя всегда должны находиться на счете в банке или в какой-либо другой организации (в том числе у профессиональных участников рынка ценных бумаг), позволяющей осуществлять контроль со стороны органов власти за проводимыми операциями, за исключением случаев наличия прямого или опосредованного распоряжения доверителя относительно использования средств каким-либо другим образом;

  • в сопровождающих каждую операцию со средствами доверителя документах должно содержаться указание на совершение данной операции адвокатом по поручению доверителя;

  • выплаты какому-либо лицу из средств доверителя, осуществляемые от его имени или в его интересах, могут производиться только при наличии соответствующего непосредственного или опосредованного поручения доверителя, выраженного в письменной форме;

  • адвокат в порядке адвокатского делопроизводства обязан вести учет финансовых документов относительно выполнения поручений по проведению операций со средствами доверителя, которые должны предоставляться доверителю по его требованию.

В соответствии с частью 1 статьи 9 Федерального закона от 21.11.1996 N 129-ФЗ "О бухгалтерском учете" все хозяйственные операции, проводимые организацией, должны оформляться оправдательными документами. Эти документы служат первичными учетными документами, на основании которых ведется бухгалтерский учет.

Адвокат К. не представил для обозрения документы, которые бы подтвердили, что средства доверителя Г. находились на счете адвокатского образования в банке или в какой-либо другой организации, либо были использованы для исполнения условий договора.

Таким документом могла стать, например, кассовая книга № КО-4, установленная Постановлением Госкомстата России от 18.08.1998 г. № 88 «Об утверждении унифицированных форм первичной учетной документации по учету кассовых операций, по учету результатов инвентаризации». Кассовая книга по форме № КО-4 применяется для учета поступлений и выдач наличных денег организации, как в кассе коллегии адвокатов, так и в адвокатских кабинетах.

Таким документом мог стать также и Журнал регистрации приходных и расходных кассовых документов (форма № КО-3), который применяется для регистрации бухгалтерией приходных и расходных кассовых ордеров или заменяющих их документов платежных (расчетно-платежных) ведомостей, заявлений на выдачу денег, счетов и др. до передачи в кассу организации. Расходные кассовые ордера, оформленные на платежных (расчетно-платежных) ведомостях на оплату труда и других, приравненных к ней платежей, регистрируются после их выдачи.

Отсутствие нарушений прав доверителя со стороны адвоката К. в части использования по назначению денежных средств Г. могло быть подтверждено выписками из банковского счета или актами сверки с банком, а равно платежными поручениями.

В связи с неоприходованием денежных средств доверителя Г. в кассу адвокатского кабинета, при отсутствии этих денег на расчетном счете адвокатского образования в банке, либо в какой-либо другой организации, позволяющей осуществлять контроль со стороны органов власти за проводимыми операциями, при расходовании этих средств в личных интересах адвокатом К., в его действиях могут содержаться признаки преступления, юридическая оценка которого находится вне юрисдикции Квалификационной комиссии и Совета АПУР.

В соответствии с п. 2 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат должен избегать действий, направленных к подрыву доверия.

Адвокатом К. допущен ряд действий, названных выше, которые привели к утрате доверия со стороны доверителя Г. В соответствии с п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, при осуществлении профессиональной деятельности адвокат честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполняет свои обязанности, активно защищает права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законом и настоящим Кодексом.

Квалификационная комиссия обоснованно отметила, что недобросовестное исполнение профессиональных обязанностей со стороны адвоката не только негативно влияет на репутацию адвоката, но и подрывает авторитет адвокатуры в целом. При этом в первую очередь страдают рядовые граждане — доверители.

Нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодексом профессиональной этики адвоката (ст. 18 п. 1 Кодекса).

Члены Совета Адвокатской палаты УР, принимая во внимание исключительную серьезность допущенных адвокатом нарушений, их системных характер, считают необходимым применить к адвокату К. меру дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса. Злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката.

Решением Совета АПУР 22.11.2012 г. статус адвоката К. прекращен.

5. Несоблюдение адвокатом установленных требований Федерального Закона № 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" о надлежащем оформлении своих взаимоотношений с доверителем, рассматривается дисциплинарной практикой Адвокатской палаты УР, как одна из форм ненадлежащего исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем. В соответствии с Кодексом профессиональной этики адвоката, запрещается принимать от доверителя какое-либо имущество в обеспечении соглашения о гонораре, за исключением авансового платежа.

4 января 2012 года Г. был задержан сотрудниками УФСКН РФ по УР, в отношении него судом была избрана мера пресечения – заключение под стражу. В качестве защитника сотрудниками УФСКН РФ по УР ему был представлен ранее незнакомый Б., как адвокат по назначению, от которого Г. впоследствии отказался после нескольких следственных действий. Какое же удивление испытал Г., когда после освобождения из-под стражи 23 марта 2012 г. ему стало известно, что адвокат Б. осуществлял его защиту …по соглашению. При этом договор был оформлен с неким К., который не знаком Г., а в счет оплаты защитник забрал из квартиры подзащитного ЖК-телевизор, передав при этом супруге Г. расписку о получении 10000 руб.

В своих объяснениях адвокат Б. отметил, что К. - земляк Г. заключил с ним договор на защиту последнего. Поскольку денег у него не было, то в качестве гонорара были предложены на выбор: холодильник, стиральная машина, музыкальный центр или телевизор. Б. выбрал телевизор, при передаче которого выдал гражданской жене Г. расписку о получении 10000 руб., которых он фактически не получил. Впоследствии эту сумму он внес из личных средств в кассу адвокатского кабинета.

Доводы адвоката Б. о том, что он участвовал, начиная с 17 января 2012 г., в защите интересов Г., предварительно заключив с ним соглашение (договор поручения), противоречат заявлению подзащитного, который утверждает, что защитник ему был предоставлен по назначению органов следствия в порядке ст. 50-51 УПК РФ.

Адвокат Б. в объяснениях сослался на договор № 1 от 17.01.2012 г. с неким гражданином К.

Г., ознакомившись с названным соглашением, заявил, что не уполномочивал незнакомого ему К. на заключение подобных договоров.

Если К. и действовал в интересах Г., то в соответствии со ст. 981 ГК РФ обязан был сообщить ему об этом, как заинтересованному лицу, и выждать в течение разумного срока его решения об одобрении или неодобрении предпринятых действий.

В свою очередь, адвокату Б. при оформлении договора поручения следовало разъяснить К. положения главы 50 ГК РФ о действиях в чужом интересе без поручения, а также информировать об этом Г.

Кроме того, представленная Б. копия соглашения с К. требует анализа и правовой оценки.

По установившейся в российской адвокатуре практике, надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителями предполагает не только оказание им квалифицированной юридической помощи, но и оформление договорных правоотношений с доверителями в строгом соответствии с законом.

Адвокатом Б. были допущены нарушения требований ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».

Согласно ст. 25 ФЗ от 31 мая 2002 года «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. Соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом.

В ч. 4 ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» оговариваются существенные условия соглашения между адвокатом и доверителем, которые отражаются в простой письменной форме, в том числе:

- условия выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь;

- порядок и размер компенсации расходов адвоката связанных с исполнением поручения.

В представленной адвокатом Б. копии договора поручения с К. в п.3.1 условия выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь, а также порядок и размер компенсации расходов адвоката связанных с исполнением поручения не отражены, и во всех графах, где должен быть указан размер вознаграждения, сделаны прочерки.

Достижение соглашения сторонами по существенным условиям является одним из условий того, что договор порождает правовые последствия. Если такое соглашение не достигнуто, договор признается незаключенным.

По правовой природе, в соответствии со ст. 168 ГК РФ, сделка (в настоящем случае – договор поручения), не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Другими словами, недействительный договор, заключенный не в соответствии с требованиями закона, может расцениваться как существенное нарушение его условий, что является основанием для его изменения или расторжения (ч. 1 п. 2 ст. 450 ГК РФ).

Таким образом, при отсутствии соглашения между адвокатом Б. и гражданином К. по существенным условиям договора, предусмотренным ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», названное соглашение является незаключенным.

Никаких законных оснований требовать оплаты своей работы по договору поручения с К. от подзащитного Г. или кого-либо ещё адвокат Б. не имел.

Адвокат Б. указывает, что им была написана расписка о получении денежной суммы в размере 10 000 рублей. Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР расценила подобные действия адвоката Б. как нарушение норм ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». По вышеуказанному договору об оказании юридической помощи оплата не предусмотрена. Кроме того, прием денежных средств без выдачи квитанции является нарушением финансовой дисциплины и корпоративных правил.

Решением Совета АПУР 30.10.2012 г. адвокату Б. объявлено предупреждение.

 

6. Передача денежных средств доверителя потерпевшей стороне не может рассматриваться как оказание правовой помощи доверителю, требующей юридических познаний и потому не входит в непосредственный предмет договора об оказании юридической помощи. Подобные отношения должны оформляться отдельным договором поручения.

В Адвокатскую палату УР с жалобой в отношении адвоката К. обратился М. Жалобы аналогичного содержания от М. также поступили через Прокуратуру УР и СУ СК России по УР. Впервые в истории квалификационной комиссии АПУР заявитель жалоб был доставлен на заседание из мест лишения свободы.

В своих жалобах М. указал, что в феврале 2012 года он обратился к адвокату К. в связи с привлечением к уголовной ответственности по ч.4 ст.264 УК РФ. Адвокат К. «настаивал на том, что уголовное дело можно прекратить за примирением сторон». Для возмещения ущерба потерпевшей стороне он передал адвокату К. 400000 руб., а за услуги адвоката К. оплатил гонорар в размере 200000 руб., также оплатил ему расходы на бензин в размере 6000 руб. Никаких подтверждающих документов или расписок о получении денег в качестве компенсации вреда от потерпевших, а также квитанций о получении гонорара он от адвоката К. не получил. В ходе предварительного судебного заседания адвокат К. не представил суду расписки потерпевшей стороны о возмещении ущерба, а при рассмотрении дела в общем порядке была озвучена сумма только в размере 250000 руб. По поводу оставшейся суммы в 150000 рублей адвокат К. не дал ему никакого ответа. Суд отказал в удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела за примирением сторон, и назначил наказание в виде лишения свободы, а кассационная инстанция оставила жалобу без удовлетворения. М. полагает, что «уголовное дело проиграно из-за низкой квалификации и полного отсутствия практики ведения уголовных дел по ДТП» адвоката К., который в результате просто присвоил его деньги, предназначавшиеся для потерпевшей стороны. Автор жалобы просит обязать адвоката К. вернуть деньги в сумме 300000 руб., предоставить расписку о получении пострадавшей стороной в качестве компенсации вреда 250000 руб. и предоставить кассовые ордера за услуги адвоката.

В подтверждение своих расходов М. к жалобе приложил копию расписки, копию кредитного договора, копию договора купли-продажи транспортного средства и копию договора беспроцентного займа.

В своем объяснении адвокат К. сообщил, что 13 февраля 2012 г. заключил с М. договор об оказании юридической помощи на стадии предварительного следствия, по которому М. оплатил гонорар по квитанции в размере 10000 руб. 28 апреля 2012 г. с М. был заключен договор об оказании юридической помощи в суде первой инстанции, по которому доверитель оплатил гонорар в размере 40000 руб. В качестве возмещения морального и материального ущерба потерпевшим он получил от М. 250000 руб. Письменное поручение от М. о передаче денежных средств потерпевшему оформлено не было, расписка с М. о получении от него денежной суммы для передачи потерпевшему не составлялась. С потерпевшей стороной было достигнуто соглашение о примирении сторон. Однако суд отказал в ходатайстве о прекращении уголовного дела за примирением сторон и вынес обвинительный приговор. По просьбе М. он подготовил жалобы на приговор суда и на постановление об отказе в удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела за примирением сторон. К своему объяснению адвокат К. приложил копии двух договоров об оказании юридической помощи и копии двух квитанций.

Квалификационная Комиссия Адвокатской палаты УР нашла доводы жалобы М. частично обоснованными.

При рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, Квалификационная комиссия исходит из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основание своих требований.

Однако таких очевидных доказательств ненадлежащего, неквалифицированного оказания юридической помощи М. не представлено.

В процессе рассмотрения дисциплинарного производства квалификационной комиссией установлено, что адвокат К. получил от своего доверителя М. денежную сумму для передачи потерпевшей стороне в качестве возмещения материального ущерба и морального вреда. При этом заявитель М. утверждает, что адвокату он передал для передачи потерпевшим 400000 руб., адвокат К. утверждает, что ему была передана денежная сумма в размере 250000 руб.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР пришла к выводу, что заявителем не представлены доказательства, что им было передано адвокату К. именно 400000 руб.

Между тем, конфликтная ситуация между адвокатом К. и М. возникла по вине адвоката К. из-за неправильного оформления полученных денежных средств от доверителя для передачи их потерпевшей стороне.

В соответствии п.6 ст.16 Кодекса профессиональной этики адвоката, в случае, если в процессе оказания юридической помощи адвокаты принимают поручение доверителя по распоряжению принадлежащими доверителю денежными средствами (далее – «средства доверителя»), для адвоката является обязательным соблюдение следующих правил:

- средства доверителя всегда должны находиться на счете в банке или в какой-либо другой организации (в том числе у профессиональных участников рынка ценных бумаг), позволяющей осуществлять контроль со стороны органов власти за проводимыми операциями, за исключением случаев наличия прямого или опосредованного распоряжения доверителя относительно использования средств каким-либо другим способом;

- в сопровождающих каждую операцию со средствами доверителя документах должно содержаться указание на совершение данной операции адвокатом по поручению доверителя;

- выплаты какому-либо лицу из средств доверителя, осуществляемые от его имени или в его интересах, могут производиться только при наличии соответствующего непосредственного или опосредованного поручения доверителя, выраженного в письменной форме;

- адвокат в порядке адвокатского производства обязан вести учет финансовых документов относительно выполнения поручений по проведению операций со средствами доверителя, которые должны предоставляться доверителю по его требованию.

Передача денежных средств доверителя потерпевшей стороне не может рассматриваться как оказание помощи доверителю, требующей юридических познаний и потому не входит в непосредственный предмет договора об оказании юридической помощи. Подобные отношения должны оформляться отдельным договором поручения, по которому доверитель, выражая свою волю в письменной форме, поручает адвокату передать полученные от него денежные средства потерпевшей стороне. При этом в данном договоре отражаются все существенные условия, в том числе размер передаваемых денежных средств, сроки их передачи потерпевшей стороне и т.д.

Кроме того, факты получения адвокатом денежных средств от доверителя и передачи их потерпевшей стороне должны оформляться документально, в виде квитанций, расписок и т.д., которые должны предоставляться доверителю по его требованию.

Таким образом, квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР усмотрела в действиях адвоката К. нарушения п.1.ст.8, п.6 ст.16 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Решением Совета АПУР 15.01.2013 г. адвокату Н. объявлено замечание.

 

7. Ненадлежащее оказание юридической помощи со стороны адвоката своему доверителю свидетельствует о нарушении права на защиту.

В Адвокатскую палату УР поступила жалоба В., обвиняемого по ч.2 ст. 105 УК РФ.

Из жалобы следует, что в связи с неявкой 03.07.2012 г. из-за болезни в Верховный суд УР адвоката П-ва., слушание дела было отложено на 11.07.2012 г. В. было разъяснено, что он вправе пригласить другого защитника, либо защитник ему будет назначен судом. 10.07.2012 г. у В. в учреждении ФБУ ИЗ-18/1 УФСИН России по УР состоялась встреча и беседа с адвокатом П., который сообщил, что был назначен судом для его защиты. У В. сложилось мнение, что П. не ознакомлен с материалами уголовного дела. 11.07.2012 г. В. в Верховном Суде УР заявил ходатайство о допуске в качестве защитника адвоката Т-ва., в удовлетворении которого ему было отказано. Ранее, в 2010 г., судом было удовлетворено заявление гособвинителя об отводе адвоката Т-ва под предлогом того, что ранее адвокат Т-в осуществлял защиту некого Л-на по другому уголовному делу. Л-н является свидетелем по уголовному делу В., и у них имеются противоречия.

В. заявил отвод адвокату П. по мотивам того, что ранее тот оказывал юридическую помощь свидетелю К-ну, с которым у подсудимого есть противоречия, а также то, что защитник не до конца изучил материалы уголовного дела, не изучил протокол судебного заседания, с ним не была обсуждена позиция защиты.

В своей жалобе В. указывает, что адвокат П. не отреагировал на нарушение судом его права пригласить ( заключить соглашение) по его усмотрению с другим адвокатом в связи с неявкой в судебное заседание из-за болезни адвоката П.

Адвокат П., как утверждает В., не поддержал позицию подзащитного.

В объяснениях на жалобу адвокат П. отметил следующее:

«06 июля 2012 года, согласно утверждённого Адвокатской палатой Удмуртской Республики графика осуществления защиты по назначению органов предварительного расследования и судов, я вступил в уголовное дело по обвинению В., обвиняемого в совершении преступления предусмотренного ч.2 ст.105 УК РФ, рассматриваемого Верховным судом УР.

При вступлении в указанное дело мной изучены материалы уголовного дела, в объёме, необходимом для осуществления защиты. После чего, 10 июля 2012 года мной осуществлён выход в следственный изолятор, для согласования позиции с подзащитным.

Утверждение В. о том, что оказывал юридическую помощь некоему К-ну, не соответствуют действительности. К-ну мной никогда и никакая юридическая помощь не оказывалась».

27 августа 2012 года от П. поступили дополнения к объяснению по жалобе В., в которых он указал, что ходатайство В. об его отводе в ходе судебного заседания было поддержано им. Ходатайство было оставлено судом без удовлетворения. В настоящее время он осуществляет защиту В. С материалами уголовного дела ознакомлен, материалы приложены к объяснениям в электронном варианте.

Квалификационная комиссия, проанализировав все собранные по дисциплинарному производству материалы, пришла к выводу, что в действиях адвоката НО «У-я р-я коллегия адвокатов» П. имеют место нарушения норм ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Доводы В. о том, что защитник вступил в уголовное дело и принял участие в судебном заседании без изучения протокола судебного заседания, а равно доводы о несогласовании позиции по делу и о том, что защитник П. не отреагировал на нарушение права В. пригласить защитника по соглашению, адвокат П. оставил без реагирования.

Квалификационная комиссия находит доводы жалобы В. нашедшими свое подтверждение.

По объяснениям адвоката П., ходатайство В. об его отводе было им поддержано.

Однако в соответствии Постановлением Верховного Суда УР от 11 июля 2012 года позиция адвоката П. изложена в следующей редакции: «Адвокат П. юридических оснований для его отвода не усматривает. Личных отношений он с К-м не имеет, юридическую помощь ему никогда не оказывал. Его знает, как знакомого своего двоюродного брата Б-ва».

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР считает, что независимо от того, были ли у адвоката П. с К-м какие либо личные отношения, независимо от того, оказывал или не оказывал он юридическую помощь К-ну и Б-ву, если его доверителем В. был заявлен ему отвод, то данный отвод он обязан был поддержать, поскольку его доверитель выразил ему недоверие. Текст Постановления Верховного Суда УР от 11 июля 2012 года не отражает в полной мере те основания, по которым был заявлен В. отвод адвокату П., в частности и то, что адвокат П. не изучил материалы уголовного дела, протокол судебного заседания, и не была согласована позиция защиты.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР считает, что независимо от оснований заявленного отвода защитника, отвод защитника должен быть поддержан защитником, поскольку полноценная защита возможна лишь тогда, когда обвиняемый полностью доверяет адвокату.

Само понятие «доверитель» происходит от слова «доверие».

Квалификационная комиссия АПУР не может согласиться с мнением адвоката П., что на момент вступления в уголовное дело по защите В. им были изучены материалы уголовного дела в объеме, необходимом для надлежащего оказания юридической помощи.

Исходя из сложности уголовного дела, большего его объема, анализируя представленный адвокатом П. изученный им материал по уголовному делу, нельзя сделать вывод, что на момент вступления адвоката П. в дело по защите В. он был подготовлен к защите интересов В.

Адвокат, вступающий в уголовное дело по защите интересов своего доверителя в суде, обязан изучить не только материалы предварительного расследования, но и протокол судебного заседания. При этом независимо от того, изготовлен или нет протокол судебного заседания, адвокату целесообразно заявить ходатайство об ознакомлении с протоколом судебного заседания.

Из материалов дисциплинарного производства усматривается, что протокол судебного заседания адвокатом П. изучен не был, адвокат П. принял участие в рассмотрении уголовного дела по существу, не заявив ходатайства о предоставлении протокола судебного заседания для изучения и, соответственно об отложении (объявлении перерыва в слушании дела).

Протокол судебного заседания является единственным документом, который отражает весь ход судебного разбирательства.

Положения статьи 259 УПК Российской Федерации прямо закрепляют, что в ходе судебного заседания ведется протокол, в котором обязательно указываются: действия суда в том порядке, в каком они имели место в ходе судебного заседания; заявления, возражения и ходатайства участвующих в уголовном деле лиц; сведения о разъяснении участникам уголовного судопроизводства их прав, обязанностей и ответственности; подробное содержание показаний; вопросы, заданные допрашиваемым, и их ответы; результаты произведенных в судебном заседании осмотров и других действий по исследованию доказательств; обстоятельства, которые участники судебного разбирательства просят занести в протокол.

При этом протокол в ходе судебного заседания может изготавливаться по частям, которые, как и протокол в целом, подписываются председательствующим и секретарем; по ходатайству сторон им может быть предоставлена возможность ознакомиться с частями протокола по мере их изготовления.

Тем самым положения статьи 259 УПК Российской Федерации закрепляют общие требования к ведению протокола, достоверно и последовательно отражающие ход судебного разбирательства, обязанность председательствующего и секретаря судебного заседания изготовить протокол и ознакомить с ним стороны, и предусматривают возможность изготовления протокола судебного заседания по частям, а также право на ознакомление сторон по их ходатайствам с частями протокола по мере их изготовления. Закрепление такого права сторон в законе обязывает суд обеспечить его реализацию. Следовательно, положения данной статьи не могут рассматриваться как ограничивающие право заявителя на ознакомление с протоколом заседания как в его окончательном виде, так и с его отдельными частями.

В соответствии со ст. 53 УПК РФ, защитник имеет право знакомиться с материалами уголовного дела, а протокол судебного заседания - это часть дела, одно из доказательств. Таким образом, адвокат, вступивший в уголовное дело в суде, которое уже рассматривалось без его участия, обязан ознакомиться с протоколом судебного заседания. Не ознакомление защитника с протоколом судебного заседания не позволяет вновь вступившему в уголовное дело адвокату в полной мере осуществлять надлежащую защиту прав и законных интересов подсудимого.

О надлежащем выполнении адвокатом-защитником обязанности проявлять тщание при защите интересов подзащитного свидетельствует его добросовестный, тщательный подход к изучению материалов уголовного дела.

Кроме того, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР находит обоснованными доводы В. о том, что адвокат П., вступая в дело по защите интересов В. не убедился в том, что в связи с неявкой 3 июля 2012 г. в судебное заседание адвоката П., судом было нарушено право В. пригласить (заключить соглашение) с адвокатом по усмотрению В.

В своей жалобе В. указывает, что в связи с неявкой адвоката П. ввиду болезни, судом в судебном заседании 3 июля 2012 года было объявлено, что он может пригласить другого адвоката, в связи с чем В. было сделано заявление, чтобы суд предоставил ему возможность связаться с родственниками по телефону для поиска адвоката. Однако такая возможность судом не была предоставлена. Адвокат П., вступая в дело по защите интересов В., должен был убедиться в том, что В. была предоставлена реальная возможность в связи с неявкой адвоката П., заключить соглашение с другим адвокатом.

Подобная по смыслу позиция о должном поведении адвоката в аналогичной ситуации изложена в Решении Совета Адвокатской палаты УР от 15 сентября 2009 года (протокол №9) «Об определении порядка оказания юридической помощи по назначению» (в редакции Решения Совета Адвокатской палаты Удмуртской Республики 24 января 2012 г. Протокол №2).

п.19. Адвокат, вступающий в дело в порядке замены прежнего адвоката, обязан удостовериться, что подозреваемый или обвиняемый (подсудимый) действительно отказался от услуг прежнего адвоката, либо явка прежнего адвоката для производства следственных и иных процессуальных действий (участия в судебном заседании) действительно невозможна в течение длительного времени (в т.ч. случаях, предусмотренных ст.50 УПК РФ), а также выяснить, имеется ли в действительности уведомление ранее участвующего адвоката о проведении следственного, иного процессуального действия (назначении судебного заседания), либо имеются иные законные основания для прекращения участия прежнего адвоката в деле. Принятие на себя защиты подозреваемого, обвиняемого (подсудимого) с нарушений указанных правил является основанием для применения к нарушителям мер дисциплинарной ответственности.

Конституционные положения о праве обвиняемого на получение квалифицированной юридической помощи и праве на помощь адвоката (защитника) конкретизированы в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации.

В соответствии с ч.1 ст.50 УПК РФ защитник приглашается подозреваемым, обвиняемым, его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с согласия подозреваемого, обвиняемого.

Регламентируя условия и порядок реализации названных прав, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации связывает их осуществление с волеизъявлением обвиняемого, по просьбе которого участие защитника обеспечивается дознавателем, следователем, прокурором или судом (часть 2 статьи 50).

Реализация права на приглашение защитника в судебное заседание, возлагается на суд. Вместе с тем, адвокат призван осуществлять отстаивание законных прав и интересов своего доверителя, соблюдения реализации его прав. Изложенное позволяет сделать вывод о том, что адвокат П. должен был убедиться в том, была ли у В. реальная возможность пригласить для защиты своих интересов (заключить соглашение) с тем адвокатом, участие которого необходимо В. В случае если В. не было представлено реальной возможности заключить соглашение с тем адвокатом, участие которого необходимо ему, адвокат П. был обязан ходатайствовать в интересах В. о предоставлении такой возможности (в частности, возможности связаться для решения этого вопроса с родственниками, о чем заявлял в судебном заседании В.).

В соответствии с п. 1 ст. 4 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокаты при всех обстоятельствах должны сохранять честь и достоинство, присущие их профессии. В соответствии со ст.5 Кодекса профессиональной этики адвоката профессиональная независимость адвоката является необходимым условием доверия к нему, адвокат должен избегать действий, направленных к подрыву доверия; злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката.

Конституционный Суд РФ в постановлении от 28 января 1997 г. № 2-П указал, что закрепленное в части 2 статьи 48 Конституции РФ право пользоваться помощью адвоката (защитника) является одним из проявлений более общего права, гарантированного частью 1 статьи 48 Конституции РФ каждому человеку, - права на получение квалифицированной юридической помощи. Поэтому положения части 2 статьи 48 Конституции РФ не могут быть истолкованы в отрыве и без учета положений части 1 этой же статьи. Критерии квалифицированной юридической помощи применительно к уголовному судопроизводству должны, в частности, обеспечить принципы состязательности и равноправия сторон, закрепленные в части 3 статьи 123 Конституции РФ, и законодательство об адвокатуре устанавливает профессиональные требования к адвокатам, призванные обеспечивать квалифицированный характер оказываемой ими юридической помощи.

Конституционный Суд РФ рассматривает институт адвокатуры, как государственную гарантию обеспечения конституционного права на квалифицированную юридическую помощь, что обязывает органы адвокатского самоуправления заботиться об обеспечении выполнения адвокатами своих профессиональных обязанностей. Гарантией реального оказания обвиняемому (подозреваемому) квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве являются установленные законодательством правомочия адвокатов по защите прав и интересов доверителей. В свою очередь, адвокаты, участвующие в уголовном судопроизводстве в качестве защитников, обязаны в полной мере обеспечить своим доверителям право на защиту.

Ненадлежащее оказание юридической помощи со стороны адвоката П. своему доверителю В. свидетельствует о нарушении права на защиту.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР усмотрела в действиях адвоката П. нарушения норм ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (пп. 1, 4 п. 1, ст. 7), Кодекса профессиональной этики адвоката (п.1 ст.8).

Решением Совета АПУР 15.01.2013 г. адвокату П. объявлено предупреждение.

 

8. Надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем предполагает заключение письменного соглашения с доверителем, предоставление доверителю по его требованию либо по условиям соглашения отчета адвоката о проделанной работе с выдачей документов, подтверждающих факт оплаты гонорара.

К адвокату Н. обратился Б. за оказанием юридической помощи по различным вопросам. Соглашение между адвокатом Н. и Б. на оказание юридической помощи составлено не было.

Знала бы адвокат Н. загодя, к чему в итоге приведет эта её ошибка…

Гражданин Б. известен тем, что в течение многих лет инициирует в судах Ижевска тяжбы, которые рассматриваются длительное время. Его интересы представляли множество юристов, которые вынуждены были нередко часами ежедневно общаться с Б., готовившим раз за разом всё новые и новые судебные дела. Практически на всех юристов он впоследствии подавал жалобы: в прокуратуру, полицию, а на адвокатов еще и в Адвокатскую палату УР.

На сей раз из жалобы Б. следовало, что он «отказался от услуг Н. из-за полного предательства его интересов» в суде. На требование Б. вернуть ему документы по делу, а также выдать финансово-кассовые документы по оплате правовой помощи, договор для представления их в суд, адвокат Н. ответила отказом, сославшись на то, что оставила их у секретаря судьи Ф. Тот, в свою очередь, утверждал, что никаких документов по делу от адвоката Н. он не принимал. Б. оказался озадачен сложившейся ситуацией, опасаясь того, что из-за «продажности» Н. ответчики (сыновья заявителя) «могут одержать победу».

Квалификационной комиссией было установлено, что адвокат Н. в интересах Б. составила два исковых заявления в суд о компенсации морального вреда, надзорную жалобу на кассационное определение судебной коллегии по гражданским делам ВС УР от 2.11.2011 г., определение Октябрьского районного суда г. Ижевска от 28.09.2011 г.; заявление о возбуждении уголовного дела частного обвинения в порядке ст.318 УПК РФ.

За выполненную работу в несколько приёмов адвокат Н. получила от Б. 3400 руб. с оформлением приходных кассовых ордеров в период с 08.02.2012 г. по 31.07.2012 г. Кроме того, она приняла участие в нескольких судебных заседаниях у разных судей в Индустриальном районном суде г. Ижевска в качестве представителя Б. По утверждению Б., он заплатил адвокату Н. в общей сложности 16000 руб., и требует их ему вернуть.

Адвокат Н. утверждает, что помимо 3400 руб. за составление правовых документов она от Б. денег не принимала. Б. отказался от заключения с ней соглашения (договора) на ведение дел в суде, предложив, как «человек старой закалки», «работать на доверии» с оплатой по результатам.

Поводом для конфликта 28.08.2012 г. стало то, что находясь в коридоре суда, адвокат Н. пообщалась с адвокатом П. - представителем другой стороны по делу Б. Увидев это, Б. пришел в ярость от «предательства», и после того, как все зашли в зал судебного заседания, он в грубой форме выразил свое желание отказаться от помощи Н., которая вынуждена была покинуть суд.

Квалификационной комиссией АПУР 13.11.2012 г. дисциплинарное производство, возбужденное по жалобе Б. в отношении адвоката Н., было отложено для предоставления возможности его участникам найти компромиссы для мирного урегулирования конфликта.

Позже в Адвокатскую палату УР поступило заявление в форме расписки Б. о том, что он получил от адвоката Н. 15000 руб., и претензий более не имеет, от заключения договора об оказании услуг отказался сам.

Между тем, вопреки ожиданиям о примирении сторон, развитие дальнейших событий в изложении Б. приобрело детективный характер.

На заседании Квалификационной комиссии АПУР 21.12.2012 г. Б. пояснил, что 15.11.2012 г. встречался с Н., которая согласилась выплатить ему 15000 рублей. 16.11.2012 г. он приехал в офис к Н., которая предложила ему написать расписку о получении им 15000 руб., что он и сделал. Адвокат Н. взяла написанную им расписку и отдала 3000 руб., пояснив, что за остальными деньгами нужно поехать в банк. Поехали в банк, сев в троллейбус. Когда он выходил на остановке «Улица Воровского», то оказалось, что адвоката Н. рядом нет. На следующий день он поставил в известность о случившемся Адвокатскую палату УР и сообщил в полицию.

Б. настаивает на передаче ему адвокатом Н. двух исковых заявлений о взыскании морального вреда, доверенности, квитанций по оплате услуг по оказанию юридической помощи, а также выплате ему полученных адвокатом денег.

Адвокат Н. пояснила, что все имевшиеся у неё документы по делам Б. она ему передала, в том числе выдала квитанции к приходным кассовым ордерам, а также выплатила в присутствии М. сумму в 15000 руб., дабы Б. прекратил её преследовать, распространяя недостоверную информацию и предъявлять необоснованные претензии. Ни в какой банк на троллейбусе с Б. она никогда не ездила, поражена его фантазиям.

Квалификационная комиссия АПУР пришла к выводу, что конфликтная ситуация между сторонами возникла в результате того, что письменное соглашение на оказание юридической помощи они не заключили. В связи с отсутствием соглашения на оказание юридической помощи, невозможно определить, какие обязательства перед доверителем Б. были приняты адвокатом Н., а также нельзя установить, какой гонорар был определен и оплачен. Отсутствие актов (расписок) между сторонами, подтверждающих факт получения адвокатом от доверителя или доверителем от адвоката документов (их копий), не дает возможности установить, у кого эти документы находятся.

Все вопросы, касающиеся возврата гонорара, адресованные в Адвокатскую палату УР или адвокатское образование, не могут быть разрешены их руководящими органами, поскольку являются требованиями материального характера. А ни Адвокатская палата субъекта РФ, ни её исполнительный орган – Совет, не отвечает по обязательствам адвокатов в соответствии с ч. 12 ст. 22, ч. 6 ст. 29 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Региональные Адвокатские палаты действующим законодательством не наделены полномочиями по взысканию и возврату гонорара либо части его от адвоката доверителю, в том числе и лишены полномочий по даче обязательных рекомендаций адвокатам в этой части.

Споры между адвокатом и его доверителем по вопросам оплаты в рамках соглашения, представляющего гражданско-правовой договор, а равно о расторжении такого соглашения, о признании его недействительным, могут разрешаться в соответствии со ст. ст. 166 – 181, 420, 450 – 452, 779 – 783, 971 – 978 ГК РФ, в судебном порядке, если предварительные переговоры не дают ожидаемого результата.

Решением Совета АПУР 10.02.2013 г. адвокату Н. объявлено замечание.

 

Обзор подготовлен по материалам Квалификационной комиссии при Адвокатской палате УР и решениям Совета АПУР вице-президентом АПУР Красильниковым А.Н.