Иван Павлов: Пути выхода из кризиса в российской адвокатуре. Движение по кругу или развитие

Можно сколько угодно отрицать наличие конфликта в адвокатуре и повторять как мантру лозунги о единстве корпорации, но очевидно, что российская адвокатура переживает серьезный кризис. Цивилизованным выходом могло бы стать проведение реформ, в том числе касающихся процедур формирования и деятельности органов корпоративного управления (ОКУ). Деятельность ОКУ необходимо привести в соответствие с требованиями времени: представительностью, подотчетностью и эффективностью.

Есть известный афоризм — где два адвоката, там три мнения. К руководству адвокатуры эта мудрость стала неотносима. Как правило, среди пятнадцати и даже тридцати членов совета адвокатской палаты редко находятся два разных мнения. В то же время адвокатское сообщество взрослеет и становится более взыскательным к своему руководству. В такой ситуации обсуждение перемен, при всем нежелании со стороны формальных лидеров корпорации, приходится начинать рядовым адвокатам. Как показывают события последних месяцев, адвокатское сообщество больше многих других готово к низовым инициативам. Сейчас благоприятный момент для реформ в адвокатуре. В первую очередь это относится не к увеличению регуляторной нагрузки на адвокатов, а к повышению прозрачности формирования и деятельности ОКУ. Даже Минюст, вечный надежный союзник нынешнего руководства корпорации, сегодня говорит о необходимости корректировки профильного закона с целью демократизации формирования ОКУ, обеспечения большей открытости в их деятельности и установления гарантий защиты прав адвокатов. Двигателем реформ может стать только широкий запрос на них, и если таковой имеется, самое время нам, сообществу, его продемонстрировать.

С 2002 года ОКУ формируется с использованием механизма ротации. Формально состав ОКУ должен обновляться на одну треть каждые два года, но парадоксальным образом он не имеет никаких шансов смениться полностью. В руководстве некоторых палат подолгу вращаются одни и те же люди, изолировавшие себя от адвокатской улицы толстым слоем различных назначенных самим себе привилегий. Проблема даже не в том, чтобы заменить этих людей другими. Проблема в назревшей необходимости пересмотра подхода к выбору таких людей и к осуществлению ими своей деятельности. Для этого, на мой взгляд, сегодня адвокатуре больше подходит не ротация (от лат. rotatio — вращение, круговое движение), а развитие — поступательное движение вперед.

Но прежде, чем начать реформы в корпорации, нам придется ответить самим себе на несколько важных практических вопросов.


1. О реформировании процедур, связанных с выборами в ОКУ


Главный вопрос, который требует решения — надо ли предоставить каждому члену корпорации право непосредственно участвовать как в выдвижении/самовыдвижении кандидатов, так и в выборах в ОКУ? В XXI веке предоставление адвокатам «всеобщего избирательного права», а не делегирование такого права членам Совета или специальным выборщикам (делегатам конференции) может быть реализовано посредством использования информационных технологий в процедуре выборов, наподобие тех, которые не один год успешно используются у наших «смежников» — нотариусов.

Проведение необходимых реформ поставит и ряд дополнительных вопросов, которые потребуют ответа. Например, должны ли выборы в ОКУ проходить на альтернативной основе? Какой — открытой или тайной — должна быть процедура голосования? Надо ли использовать рейтинговый подход при выборах коллективных ОКУ, при котором голосование идет по списку из всех кандидатов, а избранными считаются кандидаты, набравшие наибольшее количество голосов?

Адвокатское сообщество становится более требовательным к качеству управления, и корпорации как никогда необходимы лидеры, которые готовы не просто предложить свои знания и опыт в профессии, но и представить четкую управленческую программу, результаты реализации которой должны быть измеримы. Очевидно, что для управления организацией необходимы специальные навыки, можно быть замечательным адвокатом, но никудышным управленцем. Действенным механизмом оценки управленческих перспектив кандидатов на высшие выборные должности в ОКУ могут стать публичные дебаты, в которых кандидаты будут представлять свои программы, а представители сообщества получат право проверить их на «прочность».

Такой путь выхода корпорации из кризиса, прежде всего, кризиса доверия руководству со стороны рядовых адвокатов, выглядит эффективным, поскольку исходит из способности нынешних ОКУ к эволюции. Но пока четкой программы никто из нынешних руководителей не предлагает, а адвокаты, которые хотят и готовы принимать непосредственное участие в обсуждении актуальных корпоративных проблем, сталкиваются с сопротивлением или, как минимум, с откровенным игнорированием со стороны ОКУ.

Стоит задуматься и об ограничении максимального срока, на который могут быть избраны ОКУ. Такой срок должен быть ограничен до 2−3-х лет. В противном случае всегда остается риск того, что коллеги, пришедшие на управленческие должности, полностью отстранятся от адвокатской практики и навсегда «переквалифицируются в управдомы».

Необходимо определить роль и место ФПА и региональных палат в адвокатуре. Например, должна ли ФПА быть основана на индивидуальном членстве адвокатов, а региональные палаты преобразованы в региональные/межрегиональные отделения ФПА с достаточным запасом самостоятельности прежде всего в вопросах выбора своих ОКУ? При этом органы управления ФПА могли бы формироваться на Всероссийском съезде адвокатов, делегаты которого выдвигались бы на пропорциональной основе — один делегат от определенного количества адвокатов, а не как это происходит сегодня — по одному голосу от палаты субъекта независимо от ее численности. Говоря о классификации региональных палат в зависимости от численности, возможно, стоит предусмотреть целевые дотации для малочисленных палат за счет богатого бюджета ФПА.

Потребуют решения и вопросы конфликта интересов. Например, ситуация, когда одно лицо одновременно занимает высшие должности в ОКУ региональной палаты и в органах управления адвокатского образования, а также в своей региональной палате и ФПА. Следует обсудить и необходимость внесения в закон запрета одному лицу входить в разные ОКУ.

Наконец, последний блок вопросов касается эффективного взаимодействия президента с Советом палаты. Нужно определить, дать ли президенту возможность формировать Совет палаты или часть его состава таким образом, чтобы руководство палатой представляло собой команду единомышленников, или Совет и президент должны избираться независимо друг от друга. У каждой из этих моделей есть свои существенные плюсы и минусы. Определить вариант, устраивающий адвокатов, можно только через широкую дискуссию.


2. Об открытости ОКУ

Существующий уровень открытости в деятельности ОКУ также ставит ряд вопросов. Сейчас в законе не закреплена обязанность ОКУ обеспечивать прозрачность своей деятельности, прежде всего финансовой. Опыт деятельности ревизионных комиссий в составе палат свидетельствует о том, что при нынешнем порядке их формирования и в отсутствие в их рядах экономистов и финансистов работа таких комиссий выглядит, мягко говоря, малоэффективной. Решением этой проблемы могло бы стать проведение полноценного внешнего квалифицированного аудита. Доведение аудиторского заключения до сведения сообщества заблаговременно до даты соответствующего отчетного общего собрания (конференции) позволило бы его участникам обсудить этот вопрос не так формально, как это происходит сейчас. Разумеется, при нашем разнообразии палат необходим дифференцированный подход, и малые палаты, возможно, могут быть либо освобождены от обязательного проведения ежегодного аудита, либо производить его за счет дотаций со стороны ФПА.

Сегодня у лиц, входящих в ОКУ, нет обязанности декларировать доходы, получаемые в качестве компенсационных и иных выплат от палаты за работу в этих органах. Между тем, прозрачность в этом вопросе позволила бы снять лишнее напряжение, которое иногда наблюдается в отношениях между функционерами и рядовыми адвокатами. Требует ответа и вопрос о необходимости законодательного ограничения максимального размера компенсационных выплат для лиц, входящих в ОКУ. Отдельно следует обсудить и определить максимальный размер вступительного взноса и ежемесячных отчислений на нужды палаты. Закрепление в законе понятия конфликта интересов помогло бы избежать соответствующих злоупотреблений.

Пару лет назад на одном мероприятии Пражского клуба зашла речь о финансовой прозрачности адвокатских палат. Помню, что мы тогда крепко поспорили с одним из вице-президентов столичной палаты о том, почему информацию о размере компенсационных выплат руководителям палаты нельзя найти в публичном доступе. Вице-президент утверждал, что Совет палаты принял специальное решение о нераскрытии этой информации. В обоснование этой позиции он привел всего один аргумент: «Чтобы не возникало лишних вопросов».

Но такие вопросы все равно возникают. Поэтому есть и другой, более уважительный к адвокатам способ ответа на них, можно ведь вообще отказаться от всех так называемых компенсационных выплат на период занятия выборной должности в ОКУ. Конечно, позволить себе такое могут немногие — в основном, те, кто ведет успешную адвокатскую практику. Но ведь именно такие адвокаты в первую очередь и заслуживают чести быть выбранными в ОКС. Подобная диета сроком на 2−3 года пошла бы на пользу корпорации и сняла бы вопросы сообщества в этой части.


3. О защите профессиональных и социальных прав адвокатов


Напоследок остается самый важный на текущий момент вопрос, требующий немедленного решения. Устраивает ли нас, как корпорация сегодня справляется со своей, по сути, основной функцией — защитой профессиональных и социальных прав адвокатов? Я глубоко убежден, что каждый адвокат, права которого нарушены в связи с профессиональной деятельностью, вправе рассчитывать на корпоративную поддержку и защиту. На мой взгляд, комиссии по защите прав адвокатов, которые в обязательном порядке должны быть созданы в каждой палате, вполне заслуживают упоминания в профильном законе наряду с квалификационной и ревизионной комиссиями. Решением проблемы защиты адвокатов могут стать органы немедленного реагирования на сигналы о нарушении их прав. В качестве успешного примера можно привести опыт реализации такого механизма в адвокатских палатах Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Требует решения вопрос финансирования этой деятельности со стороны палат. На мой взгляд, выделяемые на эти цели средства должны идти отдельной строкой в бюджете (смете) адвокатской палаты. Руководители таких органов должны выбираться на общем собрании (конференции) палаты, а не назначаться Советом, как это происходит сейчас.

Следует задуматься, все ли в порядке с процедурами дисциплинарного производства с точки зрения защиты прав привлекаемого к ответственности адвоката. Не стоит ли полностью избавить президентов палат от заботы о деятельности квалификационных комиссий? Пора признать ошибку, которая была допущена на VIII Всероссийском съезде адвокатов. Напомню, тогда были приняты поправки в КПЭА, запретившие обжаловать по существу решения Советов по дисциплинарным производствам. Можно согласиться, что уже назрела необходимость детально прописать в законе механизмы разрешения внутрикорпоративных конфликтов и привлечения к дисциплинарной ответственности лиц, входящих в ОКУ.

Если рассуждать об адвокатуре с прицелом на реформу всей юридической отрасли, то нам необходимо сделать корпорацию привлекательной для юристов. Она должна быть местом притяжения всей юридической профессии, а члены корпорации должны быть уверены, что могут пользоваться ее поддержкой. При этом поддержка должна быть не только профессионально-правовой, но и социальной. Мы — одна из самых массовых корпораций в России. В этой массовости заложен потенциал для решения социальных проблем ее членов — обеспечения различных видов добровольного страхования (от медицинского до страхования ущерба имуществу и другого социального страхования), дополнительного пенсионного обеспечения для наших ветеранов. Корпорация уже сегодня может выполнять функции профсоюза, но по каким-то причинам не делает этого. Говоря о социальных правах, надо ответить на вопрос: почему наша «самозанятая» профессия до сих пор остается на общей системе налогообложения? Чем адвокаты хуже индивидуальных предпринимателей, которые платят 6% от дохода?

Это три наиважнейших блока вопросов, от решения которых зависит будущее нашего сообщества. Будем ли мы и дальше продолжать выглядеть как паллиатив, как ширма для прикрытия произвола, или станем сильной корпорацией, к мнению которой власть прислушивается, корпорацией, которая является источником кадров для органов власти, мощным двигателем развития правовой системы и авангардом гражданского общества. Ответ на этот вопрос зависит от нас. Добившись уважения со стороны государства и заслужив доверие со стороны общества, можно рассчитывать на изменение отношения к членам корпорации. Их голос будет услышан, и эффективность деятельности адвокатов будет оцениваться по достоинству. А там, глядишь, и стрелка барометра оправдательных приговоров начнет отворачиваться от нулевой позиции.

Добавить комментарий