Дело Дмитрия Талантова

 



июл

авг

сен

окт

ноя

дек

=

1

Обращения граждан

19

7

11

26

13

15

91

2

Сообщения судов

1

1




3

5

3

Сообщения МВД, прокуратуры


3

2

1


1

7

4

Жалобы(докладные) адвокатов

2



2

1


5

5

Представл. вице-президентов

1

11

-

7

1

1

20

6

Представл. Управления МЮ







-


ИТОГО:







128


Дисциплинарные производства в квалификационной комиссии

6

20

-

12

2

5

45


Дисциплинарные производства

в Совете АП УР

14

8

7

16

6

12

63

 

 

От нарушения к дисциплинарному взысканию

 

1. Подготовка и подача апелляционной жалобы на обвинительный приговор является обязанностью адвоката, если суд не разделил позицию адвоката-защитника и (или) подзащитного. Отказ подзащитного от обжалования приговора фиксируется его письменным заявлением адвокату.

Адвокат К. по назначению следователя и суда осуществлял защиту Ш.

Ю-м районным судом УР Ш. был признан виновным в совершении преступлений по ч.1 ст.161, п. «б» ч.2 ст.158 УК РФ, и ему определено наказание в виде 2-х лет лишения свободы с отбыванием наказания в ИК строгого режима.

Ш. обжаловал приговор самостоятельно. Адвокат К. от своего имени приговор суда в отношении Ш. не обжаловал.

Ш. обратился с жалобой в АП УР на бездействие адвоката К., указав, что тот на предварительном следствии не заявил ни одного ходатайства в его пользу, а только содействовал следствию. В ходе судебного заседания адвокат К. также не заявил ни одного ходатайства в его защиту. Выступая в прениях, адвокат К. вопрос о мере наказания оставил на усмотрение суда. Также адвокат К. не оказал ему помощь в составлении апелляционной жалобы на приговор, и не обжаловал приговора сам.

Адвокат К. выразил свое несогласие с поступившей жалобой, сообщив, что он осуществлял защиту Ш. на предварительном следствии и в суде. Нарушений со стороны органов следствия не было, и подзащитный Ш. никаких претензий при этом ему не высказывал. Ходатайств в ходе судебного заседания он не заявлял, так как в этом не было необходимости. По п. «б» ч.2 ст.158 УК РФ он просил назначить наказание на усмотрение суда, так как подзащитный в этой части полностью признал вину. Не оказал помощь в составлении апелляционной жалобы потому, что подзащитный Ш. не сообщил ему, что нуждается в помощи при подготовке апелляционной жалобы.

Квалификационная комиссия находит доводы Ш., что адвокат К. в ходе следствия (предварительного и судебного) оказывал юридическую помощь ненадлежащим образом (по утверждению Ш. не заявлял ходатайства, чем содействовал следствию) не нашедшими своё подтверждение. Доводы заявителя о том, что адвокат К. не подавал ходатайства, не могут являться основанием для вывода о нарушении адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности или норм адвокатской этики. Будучи самостоятельным участником уголовного судопроизводства, адвокат сам определяет выбор средств, методов и тактики защиты, и никто, в том числе и подзащитный, не вправе требовать от адвоката совершения действий, которые он не обязан выполнять по закону или договору (соглашению), в том числе и заявления тех или иных ходатайств. Адвокат сам определяет для себя, по какому поводу и когда именно заявлять ходатайства, при этом пожелания его доверителя могут носить лишь рекомендательный, но не императивный характер.

Доводы заявителя, что, якобы, адвокат К. содействовал следствию, также не состоятельны, поскольку этому не представлено доказательств, а доводы Ш. не являются конкретными. Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР в связи с непредставлением доказательств заявителем считает эти доводы не подтвержденными.

В отношении доводов Ш., что адвокат К. не обжаловал обвинительный приговор суда, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР, находит их обоснованными.

Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством РФ средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом от 31 мая 2002 г. N 63-Ф3 "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" - пп. 1 и 4 п. 1 ст. 7; п. 2 ст. 7 названного Закона.

В соответствии с п.п. 1,2, 3 п. 4 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката,

(с изменениями и дополнениями, утвержденными VI Всероссийским съездом адвокатов 22.04.2013 г.) адвокат-защитник обязан обжаловать приговор: 1) по просьбе подзащитного; 2) если суд не разделил позицию адвоката-защитника и (или) подзащитного и назначил более тяжкое наказание или наказание за более тяжкое преступление, чем просили адвокат и (или) подзащитный; 3) при наличии оснований к отмене или изменению приговора по благоприятным для подзащитного мотивам.

Отказ подзащитного от обжалования приговора фиксируется его письменным заявлением адвокату.

Из жалобы Ш., объяснений адвоката К. установлено, что защитник апелляционную жалобу на приговор в отношении Ш. от своего имени не подавал. Адвокат К. объясняет это тем, что Ш. не просил его обжаловать приговор.

При данной ситуации квалификационная комиссия Адвокатской палаты полагает, что адвокат не предпринял всех мер для выяснения у Ш. его позиции о необходимости обжалования приговора.

В п.4 ст.13 Кодекса профессиональной этики адвоката прямо предписано, что отказ подзащитного от обжалования приговора фиксируется его письменным заявлением адвокату. Данными требованиями адвокат К. пренебрег.

Адвокату К. надлежало строго руководствоваться требованиями п.1, ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката, где предписано честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законом и настоящим Кодексом.

По результатам рассмотрения материалов дисциплинарного производства по жалобе Ш. в отношении адвоката К., квалификационная комиссия установила, что со стороны адвоката К. имеют место нарушения Кодекса профессиональной этики адвоката.

Решением Совета АП УР адвокату К. объявлено замечание.

 

2. Вопросы отложения разбирательства и приостановления уголовного дела разрешаются с участием адвоката непосредственно в судебном заседании даже при условии, что его доверитель явиться в судебное заседание не смог.

В М-м районном суде Республики Татарстан в производстве судьи К. находилось уголовное дело по обвинению И. в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.159 УК РФ.

Защиту И. осуществлял защитник - адвокат адвокатского кабинета «Е-й» К.

Судебное заседание по уголовному делу в отношении И. было назначено на 13 час. 15 июля 2014 г. в М-м районном суде РТ.

15.07.2014 г. в 12 час. 45 мин. адвокат К. прибыл в суд и передал через судебного пристава ордер, командировочное удостоверение и заявление для судьи об отложении судебного заседания. Однако в судебное заседание 15.07.2014 года подсудимый И. и его защитник К. не явились. В связи с неявкой адвоката судья М-о районного суда РТ К. вынесла частное постановление в отношении адвоката К. В частном постановлении ставится вопрос о принятии соответствующих мер к недопущению подобных случаев неуважительного отношения к суду со стороны адвоката К.

Адвокат К. выразил свое несогласие с поступившим частным постановлением, представив свои возражения.

В объяснениях адвокат К. поставил вопрос об отложении рассмотрения дисциплинарного производства до вынесения приговора в отношении И.

Квалификационная комиссия АП УР считает, что оснований для отложения рассмотрения дисциплинарного производства нет. Предметом дисциплинарного производства в отношении адвоката К. является частное постановление судьи М-го районного суда К., в связи с чем, приговор в отношении И., если таковой будет вынесен, никоим образом не соотносим к рассматриваемому частному постановлению суда.

Квалификационная комиссия, проанализировав представленные сторонами дисциплинарного производства доказательства, находит доводы частного постановления судьи М-о районного суда К. от 15 июля 2014 года в отношении адвоката К. обоснованными.

Адвокат К. не оспаривает, что он надлежащим образом был уведомлен о времени и месте судебного заседания. Адвокат К. пояснил, что его неявка была продиктована тем, что подсудимый И. находился в больнице скорой медицинской помощи (БСМП) города Набережные Челны, о чем он поставил в известность суд, и просил в своем заявлении, представленном им, отложить судебное заседание.

Квалификационная комиссия считает, что адвокат К. должен был явиться в судебное заседание 15 июля 2014 года даже при наличии того, что его доверитель явиться в судебное заседание не мог. Заявление адвоката об отложении судебного заседания должно было быть рассмотрено непосредственно в судебном заседании с его участием.

Адвокатом К., кроме данного основания, не были приведены какие-либо иные доводы невозможности явки в судебное заседание.

Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом от 31 мая 2002 г. N 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (с последующими изменениями от 28 октября 2003 г., 22 августа, 20 декабря 2004 г.) – п.п. 1 и 4 п. 1 ст.7; п. 2 ст.7 названного Закона.

Адвокатом К. допущено нарушение норм Кодекса профессиональной этики адвоката:

- п.1 ст.14 – при невозможности по уважительным причинам прибыть в назначенное время для участия в судебном заседании или следственном действии, а также при намерении ходатайствовать о назначении другого времени для их проведения, адвокат должен заблаговременно уведомить об этом суд или следователя, а также сообщить об этом другим адвокатам, участвующим в процессе и согласовать с ними время совершения процессуальных действий.

- п.6 ст.15 - адвокат обязан выполнять решения органов адвокатской палаты, принятые в пределах их компетенции.

Решением Совета Адвокатской палаты УР от 16.10.2003 года «Об упорядочении работы и недопущения отложения без уважительных причин судебных процессов, срыва без уважительных причин отдельных следственных действий» установлено следующее правило:

– в случае невозможности явки адвоката в судебное заседание или на следственное действие (занятость в другом процессе, болезнь и т.д.) …адвокат обязан незамедлительно и заблаговременно поставить об этом в известность … руководителя соответствующего адвокатского образования, членом которого он состоит, …председательствующего по делу, …иных адвокатов, участвующих в процессе.

Подпунктом 4 п.1 ст.7 Федерального закона от 31 мая 2002 года №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» установлено: «Адвокат обязан: соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции».

В соответствии с п.1 ст.18 Кодекса профессиональной этики адвоката нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре влечет за собой применение мер дисциплинарной ответственности.

В соответствии с п.9 ст.29 ФЗ Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», решения органов адвокатской палаты, принятые в пределах их компетенции, обязательны для всех членов адвокатской палаты.

В соответствии с п.2 ст.19 Кодекса профессиональной этики адвоката, поступок адвоката, который порочит его честь и достоинство, умаляет авторитет адвокатуры, неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, а также неисполнение решений органов адвокатской палаты, должны стать предметом рассмотрения квалификационной комиссии и Совета.

Решением Совета АП УР адвокату К. объявлено замечание.

 

3. Соглашение адвоката с доверителем не может быть заключено в устной форме, а вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, и (или) компенсация адвокату расходов, связанных с исполнением поручения, подлежит обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования.

В Адвокатскую палату Удмуртской Республики поступила жалоба Ш. на действия и бездействие адвоката Коллегии адвокатов города Ижевска Л.

Из жалобы следует, что Ш. обратился за правовой помощью к адвокату Л. в марте 2014 года в связи со спором о квартире с администрацией города Ижевска. В качестве аванса за подготовку и ведение гражданского дела Ш. передал адвокату Л. 10 000 рублей, получив квитанцию от 04.03.2014 года № 000640 на сумму 6 000 рублей за «юридические услуги». Как следует из жалобы, указанная в квитанции сумма оказалась меньше той, что была уплачена, под предлогом «уменьшения налогооблагаемой базы». Кроме того, между адвокатом и Ш. не был заключен письменный договор. При составлении искового заявления в суд адвокатом Л. допускались неточности, которые требовали корректировки. Исковое заявление Ш. определением суда от 26.03.2014 года было оставлено без движения, и предоставлен срок для устранения недостатков. Поскольку адвокат Л., обещавший исправление недостатков искового заявления, никаких действий в установленные судом сроки не предпринял, то определением суда от 16.04.2014 года суд возвратил исковое заявление Ш. со всеми приложенными документами. С того времени Ш. не может найти адвоката Л., который не оказал ему ожидаемой правовой помощи.

В обоснование своих доводов автор жалобы приложил копии квитанции, искового заявления, определений об оставлении без движения и возврате искового заявления.

Адвокатской палатой Удмуртской Республики в адрес Коллегии адвокатов города Ижевска для адвоката Л. была направлена копия жалобы Ш., и предложено представить объяснения с документами в обоснование доводов в срок до 07 июля 2014 года. Своим правом на дачу объяснений адвокат Л. воспользоваться не пожелал. О разбирательстве дисциплинарного производства квалификационной комиссией Л. уведомлен, и им доводы поступившей жалобы к моменту рассмотрения дисциплинарного производства также не опровергнуты.

В соответствии с п. 4 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката разбирательство в комиссии осуществляется в пределах тех требований и по тем основаниям, которые изложены в жалобе, представлении, обращении. Изменение предмета и (или) основания жалобы, представления, обращения не допускается.

Жалоба Ш. содержит указание на то, что адвокат Л. заключил с ним соглашение без оформления письменного договора, принял гонорар, который в полной мере не оформил документально и не выполнил принятых на себя обязательств.

По указанным основаниям квалификационная комиссия проверяет соблюдение адвокатом Л. норм законодательства об адвокатской деятельности и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Сложившаяся дисциплинарная практика в Адвокатской палате Удмуртской Республике, в соответствии со ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, основывается на принципах состязательности, что, в свою очередь, требует от участника дисциплинарного производства обоснования своей позиции, предоставлением в установленном порядке доказательств.

Ш. в обоснование своей жалобы на адвоката Л. представил копии документов, достоверность которых не вызывает сомнения у квалификационной комиссии.

В адрес адвоката Л. с предоставлением достаточного периода времени была направлена копия жалобы и предложено представить объяснения с документами в обоснование своих доводов. О месте, дате и времени дисциплинарного производства Л. уведомлен. Однако, ни в установленный срок, ни на заседание квалификационной комиссии от адвоката Л. никаких объяснений и документов в Адвокатскую палату Удмуртской Республики не поступило.

В соответствии с п.п. 1 и 4 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан, в том числе, вести адвокатское производство.

Согласно абз. 3 п.1 ст.21 указанного кодекса адвокат обязан по запросу квалификационной комиссии предоставить в соответствующую адвокатскую палату субъекта Российской Федерации адвокатское производство, в том числе соглашение об оказании юридической помощи и документы о денежных расчетах между адвокатом и доверителем.

Уклонение адвоката от дачи объяснений, представления адвокатского производства, а равно отсутствие сообщений от адвоката Л. в Адвокатскую палату Удмуртской Республики о том, что он отказывается от дачи объяснений, являются показателями его безответственности.

По п. 1 и 2 ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатская деятельность осуществляется на основании соглашения, представляющим собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между адвокатом и доверителем.

В соответствии с п.3 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат также не вправе, помимо указанного – вне рамок адвокатской деятельности оказывать юридические услуги (правовую помощь), за исключением деятельности по урегулированию споров, в том числе в качестве медиатора, третейского судьи, а также участия в благотворительных проектах других институтов гражданского общества, предусматривающих оказание юридической помощи на безвозмездной основе.

Факт заключения устного соглашения с Ш. подтверждает также копия представленной квитанции за юридические услуги с наличием печати адвокатского образования и подписи адвоката Л. за материально ответственное лицо.

Квалификационная комиссия считает установленным факт заключения адвокатом Л. устного соглашения на подготовку искового заявления и представление интересов истца Ш. в И-м районном суде города Ижевска.

Заявитель, будучи в силу ст.6.1 Кодекса профессиональной этики адвоката доверителем адвоката, вправе был получить экземпляр соглашения об оказании юридической помощи, поскольку иначе ему не был известен объём прав и обязанностей сторон соглашения, и иные существенные условия, а также финансовые документы (их копии), подтверждающие оплату вознаграждения, предусмотренного соглашением. 

Следовательно, заключение соглашения между адвокатом и доверителем не в простой письменной, а в устной форме противоречит предписанию ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

В части принятия адвокатом Л. гонорара, не оформленного документально в полном объеме, и невыполнения принятых на себя обязательств, квалификационная комиссия отмечает следующие требования.

Согласно п.6 ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, и (или) компенсация адвокату расходов, связанных с исполнением поручения, подлежит обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования.

По п.2 ст.16 Кодекса профессиональной этики адвоката гонорар определяется соглашением сторон и вносится в кассу либо на расчетный счет адвокатского образования. Не внесение всех денежных средств, полученных в качестве гонорара, в кассу адвокатского образования является нарушением установленного порядка взаимоотношений адвоката с доверителями.

В соответствии с п.п.1 и 4 п.1 ст.7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат обязан, в частности, честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством РФ средствами; соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта РФ, Федеральной палаты адвокатов РФ, принятые в пределах их компетенции.

Согласно п.п.1 и 4 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан, в том числе, честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законом и настоящим Кодексом; вести адвокатское производство.

По решению Совета Адвокатской палаты Удмуртской Республики от 10 ноября 2009 года, ведение адвокатского производства (досье) по каждому из принятых адвокатом поручений об оказании юридической помощи, в том числе по внесудебной деятельности адвоката, является обязательным. Ведение адвокатского производства осуществляется также в целях обоснования своей позиции в том случае, если в отношении адвоката возбуждено дисциплинарное производство.

Следовательно, при поступлении жалобы по мотивам пассивности адвоката, в том числе по досудебной деятельности, представление адвокатом в Адвокатскую палату Удмуртской Республики адвокатского производства (досье) является обязательным. Непредставление адвокатского производства может быть расценено квалификационной комиссией, как неквалифицированное оказание юридической помощи адвокатом и влечет применение в отношении него мер дисциплинарной ответственности.

Также, согласно копии определения судьи И-го районного суда города Ижевска С. от 26 марта 2014 года об оставлении заявления без движения в исковом заявлении Ш. выявлены недостатки. В частности, судьей установлено: в одном иске заявлены три самостоятельных требования без оплаты в полном объеме государственной пошлины; не указаны действия ответчика, нарушающие права истца и способы устранения данных нарушений; часть требований указаны без отражения обстоятельств и доказательств, подтверждающих эти обстоятельства; не приложены доказательства досудебного урегулирования спора. Данное определение суда не отменено и указанные в нем недостатки не устранены.

Квалификационная комиссия соглашается с доводами судьи районного суда в отношении оставления без движения искового заявления Ш. и считает, что указанные недостатки являются препятствием для принятия данного заявления к рассмотрению. Выявленные судом недостатки заявления адвокатом Л. не устранены.

При таких обстоятельствах, квалификационная комиссия приходит к выводу, что адвокат Л. свои обязанности по оказанию профессиональной помощи Ш. не выполнил.

Таким образом, на основании непосредственно исследованных материалов дисциплинарного производства, квалификационная комиссия приходит к выводу, что адвокат Л. в начале марта 2014 года заключил с Ш. соглашение, принял от него гонорар, некачественно и не в полном объеме выполнил принятые на себя поручения по подготовке искового заявления и представлению интересов истца в суде с нарушениями норм законодательства об адвокатской деятельности и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Решением Совета АП УР адвокату Л. объявлено предупреждение.

 

4. При объективной невозможности, с учётом уважительных причин, прибыть в назначенное время для участия в судебном заседании, а также при расторжении договора с доверителем, адвокат должен заблаговременно уведомить об этом участников судебного процесса.

В Адвокатскую палату УР поступило сообщение судьи К-го районного суда Ш. в отношении адвоката П., который практикует в адвокатском кабинете г. Ижевска.

Из сообщения судьи следует, что адвокат П. осуществляет в суде защиту подсудимого Ч., представив ордер № 59 от 17 февраля 2014 г. Будучи надлежаще извещен о времени и месте рассмотрения уголовного дела Ч., адвокат П. не явился в судебные заседания 23 и 31 июля 2014 г., о причинах своей неявки суд не известил.

Из объяснений адвоката П., представленных АП УР и данных им в ходе заседания квалификационной комиссии АП УР, следует, что он 06 февраля 2014 г. заключил соглашение с Л. на ведение уголовного дела Ч. в К-м райсуде УР, и осуществлял защиту до 22 июля 2014 г.

По условиям соглашения, Л. обязалась выплатить адвокату П. гонорар в 40 000 руб., но из-за материальных трудностей оплачивала лишь каждое судебное заседания по 1500-2500 руб. Рассмотрение уголовного дела затянулось до 5 месяцев. 22 июля 2014 г. Л. сообщила, что у неё нет денег для оплаты работы адвоката, после чего с ней было расторгнуто соглашение (договор поручения). Л. написала соответствующую расписку, текст которой адвокат П. факсимильной связью направил в К-й районный суд. Ч. от его услуг не отказывался, но ездить за свои деньги в суд за 110 км адвокат не стал.

В соответствии с п.4 ст.23 Кодекса профессиональной этики адвоката разбирательство в комиссии осуществляется в пределах тех требований и по тем основаниям, которые изложены в жалобе, представлении, обращении. Изменение предмета и (или) основания жалобы, представления, обращения не допускается.

Сообщение судьи К-го районного суда Ш. в отношении адвоката П. содержит указание на то, что адвокат П., отказавшись от защиты Ч., и не явившись в судебные заседания 23 и 31 июля 2014 г. без объяснения причин, нарушил действующее российское законодательство и нормы адвокатской этики.

По указанным основаниям квалификационная комиссия проверяет соблюдение адвокатом П. норм законодательства об адвокатской деятельности и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Адвокатом П. представлен договор на оказание правовой помощи, заключенный с физическим лицом Л. от 06 февраля 2014 года. В соответствии с условиями договора, адвокат П. принял на себя обязанность по защите Ч. в ходе судебного заседания по уголовному делу в К-м районном суде УР.

Адвокатом П. представлено заявление Л. о расторжении договора поручения на защиту Ч. от 22 июля 2014 г.

Из представленных адвокатом П. объяснений следует, что отказ Л. от исполнения условий договора поручения явился основанием для отказа осуществления защиты Ч. по уголовному делу в К-м районном суде УР.

В соответствии ч.2 ст.25 Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом, на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу. Вопросы расторжения соглашения об оказании юридической помощи регулируется Гражданским кодексом РФ с изъятиями установленные Законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

В соответствии с п.1 ст.6.1 Кодекса профессиональной этики адвоката под доверителем понимается, как лицо, заключившее с адвокатом соглашение об оказании юридической помощи, так и лицо, которому адвокатом оказывается юридическая помощь на основании соглашения об оказании юридической помощи, заключенного иным лицом.

Таким образом, адвокат П., заключая договор с Л. на оказание юридической помощи по защите Ч. в рамках уголовного дела, выступил в качестве поверенного в отношении сразу двух доверителей.

Статья 450 ГК РФ допускает возможность изменения и расторжения договора по соглашению сторон, если иное не предусмотрено самим ГК РФ, другими законами или договором. Единственное изъятие из этого правила, сформулированное в п.п. 6 п. 4 ст. 6 Закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" - "Адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты» - означает запрет расторгать соглашение на защиту в одностороннем порядке по инициативе адвоката, но не лишает такого права доверителя.

Доверитель вправе расторгнуть соглашение с адвокатом в любой момент производства по уголовному делу, что ликвидирует само основание участия адвоката в уголовном судопроизводстве в силу общего правила о последствиях расторжения гражданско-правового договора, установленного п.2 ст.453 ГК РФ: «при расторжении договора обязательства сторон прекращаются». В отличие от отказа обвиняемого (подозреваемого) от защитника, который подлежит разрешению судом, прокурором, следователем и дознавателем, расторжение соглашения является юридическим фактом, лишающим адвоката права осуществлять какие-либо процессуальные действия в интересах своего бывшего подзащитного (подписывать процессуальные документы, участвовать в проведении следственных действий, выступать в прениях и т.д.). Если доверителем адвоката является не подзащитный, а иное лицо, то при расторжении им заключенного с адвокатом соглашения об оказании юридической помощи назначенному доверителем лицу (подозреваемому, обвиняемому), мнение бывшего подзащитного, желающего, чтобы адвокат продолжал его защиту, не может служить основанием для продолжения участия адвоката в деле. В такой ситуации адвокат может обсудить с обвиняемым возможность заключения нового соглашения и только после претворения этой возможности в действительность, получить правовое основание для возобновления прерванной защиты. 

Обязанность обеспечивать право на защиту лежит на субъектах уголовно-процессуальной деятельности, ответственных за проведение уголовного процесса на различных его стадиях. Обеспечение права на защиту предполагает, в том числе необходимость уведомления ими защитника подозреваемого, обвиняемого о дне, месте и времени производства процессуальных (следственных) действий. В правовых ситуациях, описанных в ст.50 УПК РФ, следователь обязан принять меры по замене защитника.

Если адвокат в течение некоторого времени осуществлял защиту подозреваемого, обвиняемого (представил дознавателю, следователю, прокурору или суду ордер, выданный соответствующим адвокатским образованием на основании заключенного с доверителем соглашения – ч.4, ст.49 УПК РФ), то после расторжения доверителем заключенного им ранее с адвокатом соглашения об оказании подозреваемого, обвиняемому юридической помощи, адвокат обязан уведомить об этом должностное лицо или государственный орган, в производстве которого находится уголовное дело.

Поскольку полномочия защитника (адвоката) удостоверяются письменным документом-ордером, то и сообщение о прекращении полномочий защитника (о расторжении соглашения) также должно быть облечено в письменную форму. Адвокат обязан незамедлительно направить дознавателю, следователю, прокурору или суду письменное уведомление о расторжении соглашения и о прекращении, ввиду этого, своего дальнейшего участия в деле в качестве защитника подозреваемого, обвиняемого. Отсутствие в материалах уголовного дела такого письменного уведомления приводит к тому, что органы предварительного следствия или суд в течении неопределенного времени вводятся в заблуждение относительно круга защитников конкретного подозреваемого, обвиняемого.

Уведомление дознавателя, следователя, прокурора или суда о расторжении доверителем соглашения об оказании юридической помощи с адвокатом путем передачи телефонограммы (в том числе и факсового сообщения), при условии не подтверждения соответствующим должностным лицом факта получения телефонограммы, следует признать недостаточным (ненадлежащим способом) ввиду низкого уровня верифицируемости телефонограмм.

Бездействие адвоката, выражающееся в ненаправлении дознавателю, следователю, прокурору или суду, в производстве которых находится конкретное уголовное дело, письменного уведомления о расторжении доверителем соглашения об оказании юридической помощи, в дисциплинарной практике расценивается как проявление неуважения к соответствующему участнику уголовного процесса, несущему персональную ответственность за обеспечение конституционного права обвиняемого на защиту, т.е. как нарушение ч.1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката. 

Адвокат П. не учел указанных выше положений действующего законодательства об адвокатской деятельности, не уведомил надлежащим образом суд о расторжении соглашения об оказании правовой помощи (доказательств обратного не представлено), что привело к нарушению норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившееся в неявке адвоката П. в судебные заседания 23 и 31 июля 2014 г. без уважительных причин.

Квалификационная комиссия усмотрела в действиях адвоката П. нарушение норм Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (п.п.1 п.1 ст.7, п.п.4 п.1 ст.7) и Кодекса профессиональной этики адвоката (п.3 ст.4, п.1 ст.8, п.1 ст.14, п.6 ст.15), а также Решения Совета Адвокатской палаты УР от 16.10.2003 г. «Об упорядочении работы и недопущения отложения без уважительных причин судебных процессов, срыва без уважительных причин отдельных следственных действий».

Решением Совета АП УР адвокату П. объявлено замечание.

 

5. Адвокат, назначенный судом защитником в порядке ст. 50-51 УПК РФ, не ознакомился с материалами уголовного дела, позицию по делу с подзащитным не согласовал, что привело к нарушению права подсудимого на квалифицированную защиту и отмене постановления суда о продлении срока содержания под стражей в апелляционной инстанции.

Адвокат Г. принял участие в защите ранее неоднократно судимого Ч. по назначению суда по уголовному делу в К-м районном суде УР 18.07.2014 г. при рассмотрении вопроса о продлении срока содержания под стражей до 21.10.2014 г. До этого защиту Ч. осуществлял адвокат П. по соглашению, однако он в суд не явился. Суд назначил защитником Ч. адвоката Г., не приняв отказа подсудимого от назначенного защитника.

К-й районный суд УР вынес постановление от 18.07.2014 г. о продлении срока содержания Ч. под стражей до 21.10.2014 г. Это постановление Ч. и адвокатом П. было обжаловано в Верховный суд УР, и апелляционная инстанция (судья Баймаков Н.И.) частично удовлетворила жалобу, усмотрев нарушения права подсудимого на защиту. В апелляционном постановлении от 12.08.2014 г. отмечено, что в ходе рассмотрения уголовного дела Ч. его защиту по соглашению осуществлял адвокат П., который при рассмотрении вопроса о продлении срока содержания под стражей в судебном заседании 18.07.2014 г. не участвовал. По инициативе суда Ч. был назначен адвокат Г., который с материалами дела ознакомлен не был, и позицию с подзащитным не согласовал. При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции посчитал, что защита Ч. адвокатом Г. была осуществлена формально, чем было нарушено право подсудимого на защиту. Копия апелляционного постановления Верховного Суда УР от 12.08.2014 г. представлена.

Несмотря на возражения Ч., К-й районный суд УР 31.07.2014 г. назначил ему в качестве защитника адвоката Г., продолжив рассмотрение уголовного дела. Впоследствии был вынесен обвинительный приговор.

При этом адвокат Г. с материалами уголовного дела (три тома), как утверждает заявитель жалобы, ознакомился «чисто формально и только 11.08.2014 г.» (стилистика автора жалобы сохранена), для согласования правовой позиции он не посетил подзащитного ни разу в ИВС г. К-и (представлены две справки из ОВД К-го района), «был пассивен в суде, и при этом занимался посторонними делами: играл в покер на компьютере (за это ему было сделано замечание судьей, см. стр. 108 протокола)».

По утверждению Ч., действия и поведение адвоката Г. «разбойны и преступны». Это выражается в том, что он в течение двух лет осуществляет защиту «шайки мошенников» из ОАО «Д-е деньги», где, как утверждает Ч., он был «устроен мененжаром» (орфография автора сохранена), и без его подписи получить кредит было невозможно. Из-за того, что подписи Ч. подделывались, то была допущена растрата, и выдача кредитов прекратилась, а Ч.«остался без работы, испорчена его кредитная история, а он опозорен в глазах общества». Как следствие, по смыслу ст. 72 УПК РФ, по убеждению Ч., адвокат Г. подлежал безусловному отводу, но он «залез в его судопроизводство».

Ч. «настаивает и требует» «за противозаконную деятельность» привлечь адвоката Г. к дисциплинарной ответственности, при этом «пресечь и прекратить» её. Кроме того, он просил Президента АП УР выйти с ходатайством в Верховный Суд УР об отмене обвинительного приговора в связи с нарушением права на защиту.

В объяснениях на жалобу адвокат Г. отметил, что был назначен К-м районным судом УР защитником Ч. на стадии дополнений по уголовному делу, возбужденному 22.02.2013 г. До этого его защитником был адвокат П., по соглашению, который в июле 2014 г. перестал являться в суд по неизвестным причинам. При этом адвокат П. принимал участие в защите К. в апелляционной инстанции Верховного Суда УР 12.08.2014 г. К-й районный суд был вынужден неоднократно откладывать рассмотрение уголовного дела из-за неявок адвоката П. При этом подсудимому Ч. предоставлялось время для заключения соглашения с другим адвокатом, чего он или его родственники не сделали.

Утверждения Ч. о том, что адвокат не знакомился с материалами уголовного дела, адвокат Г. опровергает копией заявления об ознакомлении с делом 11 и 12.08.2014 г. с отметкой суда об этом.

Разногласий по защите между Г. и Ч. в суде не было, и все ходатайства подзащитного адвокат поддерживал. Вместе с тем, Г. отметил, что он не беседовал с Ч. в ИВС г. Камбарки, поскольку тот отказывался выходить из камеры для беседы. Отказался также Ч. от сопровождения в суд на оглашение приговора 13.10.2014 г., так что приговор был оглашен в его (Ч.) отсутствие.

В обоснование своих доводов адвокат Г. также представил копию приговора суда и копию ордера адвоката.

Данное дисциплинарное производство было предметом рассмотрения на заседании квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР 15 декабря 2014 года, где после анализа всех собранных материалов было установлено, что в действиях адвоката Г. имеют место нарушения норм ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката с частичным подтверждением фактов, изложенных в жалобе.

Нарушение права на защиту при рассмотрении 18.07.2014 г. ходатайства о продлении срока содержания Ч. произошло по вине адвоката Г. Данное обстоятельство установлено апелляционным постановлением Верховного Суда УР от 12.08.2014 г. Данное постановление является безусловным доказательством нарушения адвокатом Г. норм ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката. Иного в Квалификационную комиссию Адвокатской палаты УР не представлено. Имеющиеся в материалах дисциплинарного производства копия заявления адвоката Г. об ознакомлении с материалами уголовного дела датирована 11 августа 2014 г. Ознакомление с материалами указанного дела было осуществлено адвокатом Г. в период времени с 11 по 12 августа 2014 г., т.е. после 18.07.2014 г., дня, когда К-й районный суд УР вынес постановление о продлении срока содержания Ч. под стражей.

Между тем, квалификационной комиссией не установлено иных фактов нарушения адвокатом Г. норм ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката при осуществлении защиты Ч. по уголовному делу, рассматриваемому К-м районным судом УР.

Согласно ордеру от 31 июля 2014 г. адвокат Г. принял на себя обязанность по назначению суда осуществлять защиту Ч. по уголовному делу, рассматриваемому К-м районным судом УР.

С 11 по 12 августа 2014 г. адвокат Г. ознакомился с материалами уголовного дела в полном объеме. Как следует из приговора К-го районного суда УР в отношении Ч. от 13 октября 2014 г. адвокат Г. являлся участником процесса. Из судебного акта не усматривается, что в ходе рассмотрения уголовного дела со стороны адвоката Г. допускались нарушения установленного порядка судопроизводства.

В соответствии с п.1 ст.23 Кодекса профессиональной этики адвоката, производство в квалификационной комиссии осуществляется на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства. Разбирательство дисциплинарного дела в отношении адвоката производится на основе конституционного принципа презумпции невиновности, выражающегося в принципе презумпции добросовестности адвоката: адвокат признается невиновным в нарушении законодательства либо норм Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката, если не будет установлено. Обязанность доказывания вины адвоката лежит на заявителе.

Доводы, изложенные в жалобе Ч. о нарушении адвокатом Г. норм ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката, являются голословными, не подтверждаются представленными доказательствами. Имеющиеся сообщения из госучреждения Отдела внутренних дел К-о района об отсутствии отметок посещений находящегося в изоляторе временного содержания Ч. не опровергают доводов адвоката Г. о согласовании позиции с подзащитным непосредственно в помещении суда при отсутствии в протоколах судебных заседаний каких-либо заявлений, ходатайств Ч. с претензиями к адвокату, как лицу осуществляющего защиту по уголовному делу.

Решением Совета АП УР адвокату Г. объявлено замечание.

 

6. Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами.

В Адвокатскую палату поступила жалоба В.А., в которой она указывает, что 9 ноября 2013 года ее отец – В.В., управляя автомобилем, совершил наезд на пешехода со смертельным исходом. 14 декабря 2013 года за защиту интересов отца она оплатила адвокату С. гонорар в размере 15 000 рублей, но договор и квитанцию о приеме денег адвокат С. не оформил. После этого она неоднократно пыталась связаться с адвокатом С., но он уклоняется от ответов на телефонные звонки и от встреч. Автор жалобы просит привлечь адвоката С. к дисциплинарной ответственности.

Ранее в адрес АП УР неоднократно поступали аналогичные жалобы от доверителей адвоката С., возбуждались дисциплинарные производства, которые прекращались в связи с отзывами жалоб за примирением сторон конфликта.

2 июня 2014 г. Президентом Адвокатской палаты УР Талантовым Д.Н. вынесено решение о возбуждении дисциплинарного производства в отношении адвоката С.

В адрес НО «И-я коллегия адвокатов УР» направлено решение о возбуждении дисциплинарного производства, уведомление о назначении рассмотрения дисциплинарного производства. Однако адвокат С. на заседание Квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР не явился, объяснения, возражения не представил.

Квалификационная комиссия отмечает, что разбирательство в квалификационной комиссии адвокатской палаты субъекта Российской Федерации осуществляется устно, на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства (ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката).

Адвокат С. не опроверг доводы жалобы В.А. Адвокату С. надлежало представить не только объяснения по существу жалобы, но и доказательства в обоснование своих доводов. Непредставление доказательств в опровержение доводов жалобы квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР расценивает, как подтверждение того, что доводы о ненадлежащей защите интересов В.В. со стороны адвоката С. нашли свое подтверждение.

Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом от 31 мая 2002 г. N 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

Представляется, что адвокату С. надлежало строго руководствоваться следующими нормами ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»:

– п. п.1 п.1 ст.7, – адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством РФ средствами;

- п.п.4 п.1 ст.7 – адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката;

Данными нормами ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» адвокат С. пренебрег.

Кроме того, адвокат С. нарушил принципы и нормы поведения, что закреплены в Кодексе профессиональной этики адвоката:

– п.1 ст.8 – при осуществлении профессиональной деятельности адвокат честно, разумно, добросовестно, принципиально и своевременно исполняет обязанности, активно защищает права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами.

Этими правилами адвокат С. пренебрег.

В соответствии с п.1 ст.18 Кодекса профессиональной этики адвоката нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре влечет за собой применение мер дисциплинарной ответственности.

Решением Совета АП УР адвокату С. объявлено предупреждение.

 

7. В соответствии со ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем.

Адвокат П-й коллегии адвокатов Ч. с 26.06.2013 г. осуществлял защиту Б. по назначению следователя. 23.10.2013 года Б. от адвоката Ч. отказался.

В начале ноября 2013 г. к адвокату Ч. обратилась К. по поводу оказания помощи по сбору документов для регистрации брака с Б., находящимся в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по УР.

Адвокат Ч. дал согласие на оказание помощи К. по сбору всех необходимых для заключения брака документов, запросив за это 5000 рублей, которые она выслала ему почтовым переводом. Адвокат Ч. занимался сбором документов для регистрации брака, обращался для этого в органы ЗАГСа, также неоднократно посетил Б. по месту содержания, где консультировал по вопросам заключения брака.

Однако в регистрации брака между Б. и К. по собранным адвокатом Ч. документам было отказано. Адвокат Ч. не учел ряд правил при заключении брака лиц, кто содержится в учреждениях УФСИН России.

Основанием регистрации брака с заключенным является заявление, которое заполняется в соответствующем органе ЗАГСа. После чего оно подается начальнику СИЗО или исправительного учреждения. Поскольку лицо, лишенное свободы, ограничено в возможности перемещения вне учреждения, то другое заинтересованное лицо должно пригласить в соответствующее учреждение нотариуса. Для этого необходимо получить разрешение у начальника этого ИУ (СИЗО) или у следователя, который ведет данное уголовное дело.

Затем в присутствии нотариуса заключенный заполняет часть заявления, относящуюся к нему. После чего нотариус свидетельствует подлинность подписи лица, отбывающего наказание, а затем заявление передается через руководство СИЗО или ИУ лицу, которое желает связать себя узами брака с заключенным.

Вместе с подписанным бланком заявления администрация учреждения сообщает координаты ЗАГСа, уполномоченного совершить регистрацию бракосочетания. Подача подобного заявления облагается госпошлиной по общему правилу и размере. После получения заявления, подписанного обеими сторонами, орган ЗАГСа определяет день и время, когда будет происходить регистрация, о чем заранее ставит в известность всех лиц.

Детально особенности процедуры регистрации брака с подозреваемым и обвиняемым регламентированы в Правилах внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных Приказом Минюста РФ от 14 октября 2005 г. № 189 (Раздел 12. Участие подозреваемых и обвиняемых в семейно-правовых отношениях и гражданско-правовых сделках). В соответствии с указанным правовым актом, государственная регистрация заключения брака подозреваемых и обвиняемых производится органом ЗАГСА, обслуживающим территорию, на которой расположен данный следственный изолятор (СИЗО).

К. в жалобе в АП УР предъявила претензии к адвокату Ч., который, по её мнению, не оказал квалифицированной правовой помощи, требуя возврата при этом полученных им 5000 руб., а также 300 руб. – за транспортные расходы.

По утверждению адвоката Ч., он оказал содействие К. и Б. в сборе документов для регистрации их брака, но не расценивает это как правовую помощь, поэтому не заключил с ними соглашения (договора).

Квалификационная Комиссия АП УР пришла к выводу, что конфликтная ситуация между заявителем жалобы К. и адвокатом Ч. возникла в результате незаключения между сторонами соглашения на оказание юридической помощи, рассматривая сбор адвокатом документов для регистрации брака К. и Б., проведенные им консультации и согласования, как одну их форм адвокатской деятельности.

Адвокат Ч. в своих объяснениях признает факт получения денежной суммы от К. в 5000 руб., а также признает, что не оформил письменного соглашения с К.

При установленных обстоятельствах, на основании непосредственно исследованных материалов, что были представлены участниками дисциплинарного производства, квалификационная комиссия пришла к выводу об отсутствии заключенного соглашения на оказание юридической помощи между адвокатом Ч. и К., что повлекло за собой нарушение со стороны адвоката требований ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».

На основании ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем.

Соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом (адвокатами), на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу.

По установившейся в российской адвокатуре практике, надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителями предполагает не только оказание им квалифицированной юридической помощи, но также и оформление договорных правоотношений с доверителями в строгом соответствии с законом.

Несоблюдение адвокатом установленных требований Федерального Закона № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» о надлежащем оформлении своих взаимоотношений с доверителем, рассматривается дисциплинарной практикой Адвокатской палаты УР, как одна из форм ненадлежащего исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем.

В соответствии с Решением Совета Адвокатской палаты Удмуртской Республики от 20 сентября 2006 года (протокол № 13) неисполнение требований ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» в части обязанности адвоката осуществлять адвокатскую деятельность не иначе как на основе надлежаще оформленного соглашения между адвокатом и доверителем является основанием для применения к нарушителям жестких мер дисциплинарной ответственности, вплоть до прекращения статуса адвоката.

При изложенных обстоятельствах Квалификационная комиссия АП УР считает, что адвокат К. допустил нарушения ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (п. п.1 п.1 ст.7, п.п. 4 п. 1 ст.7, ст.25).

Кроме того, адвокат Ч. пренебрег требованиями Кодекса профессиональной этики адвоката (п. 1 ст. 8).

Квалификационная комиссия АП УР в своем заключения отметила, что полномочия региональных адвокатских палат РФ и их исполнительных органов – Советов, регламентированы ст. ст. 29, 31 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Из названных нормативных документов следует, что все вопросы, касающиеся возврата гонорара, адресованные в Адвокатскую палату УР либо коллегию адвокатов, не могут быть разрешены их исполнительными органами, поскольку являются требованиями материального характера. А ни Адвокатская палата субъекта РФ, ни коллегия адвокатов не отвечает по обязательствам адвокатов в соответствии с ч.12 ст.22, ч.6 ст.29 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Договоры (соглашения) на оказание правовой помощи заключаются между адвокатом и доверителем в соответствии со ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Гонорары адвокатов находятся на расчетных счетах адвокатских образований, и исполнительные органы адвокатских палат не контролируют поступление этих средств на расчетные счета коллегий адвокатов (иных адвокатских образований). Региональные адвокатские палаты (коллегии адвокатов) действующим законодательством не наделены полномочиями по взысканию и возврату гонорара либо части его от адвоката доверителю. Споры между адвокатом и его доверителем по вопросам оплаты в рамках соглашения, представляющего гражданско-правовой договор, а равно об изменении и расторжении такого соглашения, о признании его недействительным могут разрешаться в соответствии со ст. ст. 166 – 181, 420, 450 – 452, 779 – 783, 971 – 978 ГК РФ, путем переговоров между сторонами договора или в судебном порядке. Адвокатская палата и ее исполнительные органы не уполномочены Федеральным законодательством осуществлять гражданское судопроизводство на территории Российской Федерации.

Решением Совета АП УР адвокату Ч. объявлено замечание.

 

8. Адвокат в соответствии с правилами профессиональной этики не вправе принимать поручение на защиту против воли подсудимого и навязывать ему свою помощь в суде в качестве защитника по назначению, если в процессе участвует защитник, осуществляющий свои полномочия по соглашению с доверителем. При этом в качестве общего правила устанавливается, что реализация права пользоваться помощью адвоката не может быть поставлена в зависимость от усмотрения должностного лица, в производстве которого находится уголовного дело. Отказ подсудимого от защитника-дублера является обоснованным и исключающим вступление адвоката в дело в качестве защитника по назначению. Нарушение этого положения рассматривается в качестве дисциплинарного проступка, влекущего дисциплинарную ответственность вплоть до прекращения статуса адвоката.

В производстве С-го районного суда УР находилось уголовное дело по обвинению Е. в совершении преступлений, предусмотренных ч.4 ст.159 УК РФ, ч.3 ст.159 УК РФ. Дело представляет особую сложность для защиты, состоит из 14 томов, содержит большое количество бухгалтерских документов, заключения судебных бухгалтерских экспертиз, заключение судебной компьютерной экспертизы, рассматривалось в С-м районном суде с 18 июня 2013 года.

Защиту Е. в суде осуществляли адвокаты Ф. и З. по соглашению.

27 сентября 2013 года с участием защитников Ф. и З. уголовное дело по обвинению Е. было отложено на 11 октября 2013 года на 10 часов 00 минут.

11 октября 2013 года в судебное заседание защитники Ф. и З. не явились. Судебное заседание было отложено на 18 октября 2013 года на 10 часов 00 минут, суд обязал подсудимого обеспечить явку адвокатов, либо заключить соглашение с новым защитником.

На 18 октября 2013 года С-м районным судом для защиты Е. по назначению был приглашен адвокат адвокатского кабинета Ч., который 17 октября 2013 года прибыл в суд, где знакомился с материалами уголовного дела.

18 октября 2013 года в 10 часов 00 минут защитники Ф. и З. в судебное заседание не явились. Судом Е. было объявлено, что ему (Е.) по назначению обеспечена явка адвоката Ч., представившего удостоверение № 510 и ордер № 1671 от 17 октября 2013 года.

При этом между адвокатом НО «У-я коллегия адвокатов» К. и Е. было заключено соглашение на оказание юридической помощи в С-м районном суде. Адвокат К. прибыл в судебное заседание 18 октября 2013 года в 10 часов 00 минут.

Е. в судебном заседании сделал заявление о том, что он не согласен по назначению ему защитника Ч. Судом был объявлен перерыв на 5 минут. После перерыва Е. заявил письменный отказ от адвоката Ч. Согласно протоколу судебного заседания от 18 октября 2013 года, мнение адвоката Ч. по заявлению Е. не отражено. Судом было отказано в удовлетворении заявления Е.

Е. было заявлено ходатайство о допуске к участию в деле адвоката К., который был допущен к участию в деле в качестве защитника Е.

К. было заявлено ходатайство о предоставлении времени не менее 1 месяца для ознакомления с материалами уголовного дела. Адвокатом Ч. данное ходатайство было поддержано. Суд предоставил защитнику К. один час для ознакомления с материалами уголовного дела в количестве 14 томов.

После перерыва адвокатом К. было повторно заявлено ходатайство о предоставлении дополнительного времени для ознакомления с материалами уголовного дела. Е. поддержал это ходатайство. Ч. поддержал ходатайство К., указав, что он сам заранее был извещен, материалы дела для ознакомления ему были предоставлены. Судом было отказано в удовлетворении ходатайства К.

Е. было повторно заявлено ходатайство об отказе от адвоката Ч., который его поддержал, пояснив следующее: «В силу закона я связан с позицией своего клиента. Я не имею возможности давать показания в опровержение его доводов. Если Е. считает, что между нами возникли разногласия, значит, так оно и есть. Заявленное ходатайство я обязан поддержать». Суд отказал в удовлетворении ходатайства Е. об отказе от адвоката Ч.

Адвокатом К. было заявлено ходатайство о предоставлении ему времени для подготовки к судебным прениям. Судом было предоставлено время для подготовки к судебным прениям …15 минут.

В судебных прениях адвокаты К. и Ч. просили оправдать Е. за отсутствием в его действиях состава преступления.

Приговором С-го районного суда от 18 октября 2013 года Е. был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.4 ст.159, ч.3 ст.159 УК РФ, и ему назначено наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы. Мера пресечения с подписки о невыезде изменена на заключение под стражу.

На приговор С-го районного суда от 18 октября 2013 года адвокатом К. была подана апелляционная жалоба. Адвокатом Ч. приговор суда обжалован не был. В апелляционной инстанции Верховного Суда Удмуртской Республики адвокат Ч. участия не принимал.

Е. и адвокат К. обратились с жалобами в Адвокатскую палату УР на действия адвоката Ч. В своей жалобе Е. и адвокат К. указали, что 18 октября 2013 года Е. заключил соглашение об оказании юридической помощи с адвокатом К., который в этот же день вступил в судебный процесс, так как от прежних защитников – адвокатов Ф. и З. гр. Е. в ходе последнего судебного заседания отказался из-за разногласий в позиции защиты. Для ознакомления с материалами уголовного дела объемом в 14 томов суд предоставил адвокату К. всего один час. Все заявления о недостаточности времени для ознакомления с материалами уголовного дела судом были проигнорированы. В этот же день суд перешел к стадии судебных прений. Адвокат К. и его подзащитный Е. заявили ходатайство о предоставлении времени для подготовки к судебным прениям, и суд предоставил им для этого 15 минут. В результате подсудимый Е. вынужден был отказаться от выступления в прениях, а адвокат К. вынужден был выступать в прениях практически без подготовки, не зная материалов предварительного и судебного следствия.

Кроме того, 17 октября 2013 года суд назначил для осуществления защиты гр. Е. адвоката Ч. Тем самым суд навязал подсудимому Е. адвоката Ч. в качестве «защитника-дублера», наряду с защитником по соглашению, в связи с чем гр. Е. был заявлен отказ от адвоката Ч. Авторы жалоб считают, что «вступление в процесс адвоката Ч. вопреки воле Е., при наличии у него трех защитников по соглашению, является незаконным и противоречит профессиональной этике адвоката».

В перерыве судебного заседания 18 октября 2013 года адвокат Ч. сообщил подзащитному Е., как тот утверждает, что знакомился с материалами уголовного дела 17 октября 2013 года около одного часа и успел только понять, по каким статьям обвиняется Е., но сообщить суду о том, что ему не хватило времени для ознакомления с материалами уголовного дела он отказался.

Адвокат К. заявил ходатайство об отводе судьи, подсудимый Е. поддержал это ходатайство, а адвокат Ч., вопреки воле подзащитного Е., ходатайство не поддержал, от выражения своего мнения об отводе судьи отказался, и оставил этот вопрос на усмотрение суда. Кроме того, адвокат Ч. не принял мер по обжалованию приговора суда от 18 октября 2013 года в апелляционном порядке. Авторы жалоб просили провести проверку изложенных в жалобах обстоятельств в отношении адвоката Ч., и решить вопрос о применении к нему мер дисциплинарной ответственности.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР, выслушав участников дисциплинарного производства, изучив представленные ими документы, в том числе копии материалов уголовного дела: обвинительное заключение в отношении Е., протокол судебного заседания по уголовному делу, приговор Сарапульского районного суда от 18 октября 2013 года, апелляционное определение Верховного Суда УР от 26 декабря 2013 года, постановление суда кассационной инстанции от 25 апреля 2014 года и другие, находит доводы жалоб К., Е. обоснованными, нашедшими свое подтверждение при дисциплинарном разбирательстве.

Решением Совета Адвокатской палаты УР от 20 сентября 2006 года (протокол № 13) «О некоторых вопросах, связанных с соглашением об оказании юридической помощи, участием защитника в уголовном судопроизводстве по соглашению и назначению, а также заменой защитника», установлены следующие корпоративные правила:

п. 4. …адвокат, вступающий в дело в качестве защитника по назначению в порядке требований ст. 50 УПК РФ обязан убедиться в том, что подозреваемый, обвиняемый действительно желает, чтобы его защиту осуществлял этот адвокат. Такое волеизъявление должно быть выражено в отдельном заявлении подозреваемого или обвиняемого и (или) отражено в протоколе первого следственного действия, выполняемого с участием названного адвоката.

п. 5. …адвокат-защитник, вступающий в дело в порядке замены прежнего адвоката-защитника, обязан удостовериться, что подозреваемый или обвиняемый действительно отказался от услуг прежнего адвоката, либо явка прежнего адвоката для производства следственных действий действительно невозможна в течение длительного времени (в т.ч. в случаях, предусмотренных ст. 50 УПК РФ), имеется ли в действительности уведомление ранее участвовавшего адвоката о проведении следственного действия, либо имеются иные законные основания для прекращения участия прежнего адвоката в деле. Принятие на себя защиты подозреваемого, обвиняемого с нарушением указанных правил является основанием для принятия к нарушителям мер дисциплинарной ответственности.

В соответствии с пунктом 19 Порядка оказания субсидируемой юридической помощи в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда в порядке статей 50 и 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в городе Сарапуле и Сарапульском районе Удмуртской Республики, утвержденным Решением Совета Адвокатской палаты Удмуртской Республики от 19 октября 2010 года (протокол № 11) (в редакции Решений Совета Адвокатской палаты Удмуртской Республики от 26 октября 2011 года Протокол №11, от 24 декабря 2012 года, Протокол №13, от 03 октября 2013 года Протокол №9), адвокат, вступающий в дело в порядке замены прежнего адвоката, обязан удостовериться, что подозреваемый или обвиняемый (подсудимый) действительно отказался от услуг прежнего адвоката, либо явка прежнего адвоката для производства следственных и иных процессуальных действий (участия в судебном заседании) действительно невозможна в течение длительного времени (в т.ч. случаях, предусмотренных ст.50 УПК РФ), а также выяснить, имеется ли в действительности уведомление ранее участвующего адвоката о проведении следственного, иного процессуального действия (назначении судебного заседания), либо имеются иные законные основания для прекращения участия прежнего адвоката в деле. Принятие на себя защиты подозреваемого, обвиняемого (подсудимого) с нарушений указанных правил является основанием для применения к нарушителям мер дисциплинарной ответственности.

Таким образом, адвокат Ч., получив сообщение из С-го районного суда о необходимости участия его по назначению в качестве защитника 18 октября 2013 года и, изучая дело 17 октября 2013 года, должен был выяснить, кто осуществляет защиту Е., при этом связаться с адвокатами Ф., З., для разрешения вопроса о необходимости замены адвокатов.

В нарушение названных положений и элементарных общепринятых сложившихся на практике правил адвокатской деятельности, адвокат Ч. не предпринял ни малейших попыток, как связаться с самим Е., так и с адвокатами, осуществлявшими защиту Е. по соглашению.

Кроме того, вступая в судебный процесс, адвокат Ч. до начала судебного заседания не согласовал позицию защиты с Е. Квалификационная комиссия отмечает, что в отношении Е. на тот момент была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде, в материалах уголовного дела имелись номера телефонов Е., что позволяло Ч. связаться с Е. и согласовать позицию по делу.

Вступление адвоката Ч. в уголовное дело по обвинению Е. без согласования позиции с последним привело к тому, что возник конфликт как с Е., так и с защитником по соглашению К. При этом Е. в самом начале судебного процесса вынужден был сделать заявление о том, что он не нуждается в назначении ему защитника Ч., который не ознакомлен с материалами дела и позиция с которым не согласована. В дальнейшем неоднократно Е. вынужден был заявлять отказ от защитника по назначению Ч. Заявляя ходатайство об отказе помощи адвоката Ч., Е. указал, что у него имеется защитник по соглашению К. Назначение же защитника Ч. расценено как психологическое давление на него со стороны суда. В удовлетворении этого ходатайства Е. было отказано.

Таким образом, вступление в дело адвоката Ч. повлекло за собой то, что у суда появились формальные основания считать, что Е. обеспечен защитником, который, по мнению суда, ознакомлен с материалами уголовного дела.

Вместе с тем, квалификационная комиссия полагает, что в данном случае имело место реальное нарушение права на защиту Е. Участие адвоката Ч. расценивается квалификационной комиссией в качестве формального участия в деле защитника-дублера. Адвокат Ч. формально поддерживал ходатайства своего доверителя, но в свою очередь не предпринимал никаких реальных мер к реализации права на защиту Е. Соответственно, Е. был лишен возможности в полной мере получить квалифицированную юридическую помощь со стороны защитника К., с которым было заключено соглашение и которому он выразил свое доверие, поскольку суд сослался на участие в деле защитника Ч., который, по мнению суда, мог осуществлять полноценную защиту обвиняемого, поскольку был, якобы, ознакомлен с делом. Подобное суждение суда стало возможным в связи с нарушением адвокатом Ч. норм адвокатской этики, выразившимся во вступлении в процесс без надлежащей подготовки и без согласования позиции с подзащитным. Именно со ссылкой на это обстоятельство, защитник К. был лишен судом возможности ознакомиться в полном объеме с материалами уголовного дела, а впоследствии был лишен возможности подготовиться к судебным прениям (было предоставлено 15 минут для подготовки к судебным прениям).

Неправомерность участия адвоката Ч. в качестве защитника-дублера по назначению подтверждается правовой позицией Конституционного суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 08 февраля 2007 года № 251-О-П: «…реализация права пользоваться помощью адвоката (защитника) на той или иной стадии уголовного судопроизводства не может быть поставлена в зависимость от усмотрения должностного лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, т.е. от решения, не основанного на перечисленных в уголовно-процессуальном законе обстоятельствах, предусматривающих обязательное участие защитника в уголовном судопроизводстве, в том числе по назначению».

Кроме того, согласно позиции Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, изложенной в Решении от 27 сентября 2013 года «О двойной защите», адвокат в соответствии с правилами профессиональной этики не вправе принимать поручение на защиту против воли подсудимого и навязывать ему свою помощь в суде в качестве защитника по назначению, если в процессе участвует защитник, осуществляющий свои полномочия по соглашению с доверителем. Отказ подсудимого от защитника-дублера в данной ситуации является обоснованным и исключающим вступление адвоката в дело в качестве защитника по назначению. Нарушение этого положения рассматривается в качестве дисциплинарного проступка, влекущего дисциплинарную ответственность вплоть до прекращения статуса адвоката.

Таким образом, участие защитника Ч. по оказанию юридической помощи Е. расценивается квалификационной комиссией как навязывание Е. юридической помощи и осуществление защиты против его воли, причем при явной невозможности оказать последнему квалифицированную юридическую помощь.

Квалификационная комиссия полагает, что доводы адвоката Ч. о том, что он был ознакомлен с материалами уголовного дела по обвинению Е. в совершении преступлений, предусмотренных ст. ч.4 ст.159, ч.3 ст.159 УК РФ УК РФ, не нашли своего подтверждения в ходе рассмотрения дисциплинарного производства.

Как установлено квалификационной комиссией Адвокатской палаты Удмуртской Республики и не оспаривается адвокатом Ч., уголовное дело состоит из 14 томов, содержит большое количество бухгалтерских документов, связано с обвинением в экономическом преступлении и представляет собой особую сложность для осуществления защиты. Несомненно, надлежащее ознакомление с материалами уголовного дела в отношении Е. за один день было невозможно.

В своих жалобах Е. и адвокат К. указали, что в перерыве судебного заседания утром 18 октября 2013 года адвокат Ч. сообщил гр. Е., что материалы уголовного дела адвокату для ознакомления были представлены судом 17 октября 2013 года, и он знакомился с ними около 1 часа (примерно с 15:00 до 16:00 часов), и за предоставленное ему для ознакомления время адвокат Ч. успел лишь понять, по каким статьям обвиняется гр. Е. При этом доказательств обвинения и отношение гр. Е. к предъявленному обвинению адвокат Ч., как он сам сообщил гр. Е., не знал. Несмотря на это, адвокат Ч. отказался сообщить суду, что ему действительно не хватило времени для ознакомления с материалами уголовного дела по обвинению гр. Е. Как указывают в своих жалобах гр. Е. и адвокат К., это обстоятельство повлекло неоднократные и обоснованные заявления гр. Е. об отказе от услуг назначенного судом адвоката Ч.

В объяснениях в Адвокатскую палату УР адвокат Ч. приводит следующие доводы по поводу его ознакомления с материалами уголовного дела: «На момент моего вступления в уголовное дело в качестве защитника по назначению судебное следствие находилось на стадии представления доказательств со стороны защиты. Несмотря на большой объем материалов уголовного дела, следовало, что в своем большинстве данные материалы содержали сведения о регистрации юридических лиц, а также сведения о движении денежных средств по расчетным счетам предприятий и наличие договорных отношений между предприятиями. Кроме того, данные сведения неоднократно дублировались в материалах уголовного дела, в связи с чем изучение материалов не предполагало большой сложности».

На заседании квалификационной комиссии адвокат Ч. пояснял, что при ознакомлении с материалами уголовного дела ему были интересны показания свидетелей-контрагентов по договорам. Он ознакомился с показаниями свидетелей, изучал предъявленное обвинение, но полностью не прочитал его. Большая часть уголовного дела – это бухгалтерские документы. Он не стал знакомиться с данными материалами, поскольку ничего не понимал в этом. Было очень много бухгалтерских документов. До начала судебного заседания 18 октября 2013 года с Е. не встречался, не общался, позицию по делу у него не выяснял. И при этом адвокат Ч. утверждал, что ознакомившись с уголовным делом, посчитал себя подготовленным к судебному процессу, ему была ясна позиция Е.

В протоколе судебного заседания, представленного в материалы дисциплинарного производства в части обсуждения вопроса о предоставлении адвокату К. времени для ознакомления с материалами уголовного дела указано, что суд предоставил вновь вступившему в дело защитнику - адвокату К. один час времени для ознакомления с материалами уголовного дела.

После истечения одного часа, что был предоставлен для ознакомления адвокату К., судебный процесс был продолжен, и в протоколе судебного заседания зафиксирован дальнейший ход судебного заседания, а именно:

«Защитник К.: Я уведомляю о применении диктофона и ходатайствую о предоставлении мне дополнительного времени для ознакомления. За прошедшее время я ознакомился с несколькими листами первого тома и понял, что это нереально. Стал читать обвинительное заключение, дочитал до 34 страницы, текст сложный, изобилует цифрами, ссылками на экспертизы сложно-экономические, у меня гуманитарное образование. Как я понял, что ознакомление с материалами только предварительного следствия заняло у подсудимого и защитника более двух недель, после этого в деле появились еще дополнительные материалы, материалы судебного следствия, которые также не успел посмотреть. Правильным и обоснованным будет предоставление мне дополнительного времени, хотя бы 3 недели. В противном случае я вынужден осуществлять защиту моего подзащитного вслепую, не зная материалов дела. Соглашение мы заключили совсем недавно. Возвращаюсь к своему ходатайству о предоставлении мне дополнительного времени.

Подсудимый Е.: Поддерживаю.

Защитник Ч.: Поддерживаю. Я заранее был извещен, материалы дела для ознакомления мне были предоставлены. Мы рассматриваем вопрос о возможности ознакомления с материалами дела защитника, который допущен уже к участию в деле, его позиция по представлению интересов своего подзащитного должна совпадать с мнением подзащитного, обоснованна, и приведена в соответствии с имеющимися в деле материалами. Ходатайство моего коллеги является обоснованным».

На заседании квалификационной комиссии 9 июня 2014 года Ч. утверждал, что ознакомление с материалами уголовного дела им производилось в течение 4-5 часов 17 октября 2013 года.

Квалификационная комиссия убеждена, что 4-5 часов явно недостаточно для того, чтобы надлежащим образом ознакомиться с материалами сложного уголовного дела в 14 томов, и проанализировать имеющиеся доказательства, изучить текст в 303 страницы обвинительного заключения, материалы четырех месяцев судебного следствия, изучить и проанализировать имеющиеся в деле заключения экспертов.

Кроме того, для надлежащего оказания квалифицированной юридической помощи и участия в судебном заседании, адвокату Ч., помимо материалов уголовного дела, следовало ознакомиться с протоколом судебного заседания, поскольку на момент вступления адвоката Ч. в дело, судебное следствие длилось с 18 июня по 18 октября 2013 г., были допрошены все свидетели. В своих объяснениях адвокат Ч. указал, что ознакомление с материалами данного дела не представляло особой сложности, поскольку в своем большинстве эти материалы содержали сведения о регистрации юридических лиц, сведения о движении денежных средств по расчетным счетам предприятий, о наличии договорных отношений. В ходе судебного заседания адвокат Ч. не заявлял ходатайств о недостаточности времени для ознакомления с материалами дела, о необходимости предоставления ему дополнительного времени для ознакомления с делом, в том числе о предоставлении ему для ознакомления протокола судебного заседания, не сделал заявления о невозможности оказания подзащитному надлежащей квалифицированной юридической помощи в связи с недостаточным временем для ознакомления. Поддерживая ходатайство адвоката К. о предоставлении тому дополнительного времени для ознакомления с делом, сообщил суду, что материалы дела для ознакомления ему были предоставлены. Никаких доводов о том, что предоставленного судом времени для ознакомления с материалами уголовного дела, как адвокату К., так и адвокату Ч., было недостаточно, не привел.

Ознакомление с материалами уголовного дела представляет собой трудоемкую интеллектуальную деятельность, состоящую из детального изучения, анализа, сопоставления и оценки имеющихся в материалах дела документов и сведений, требующую значительных временных затрат, поскольку необходимо восприятие, понимание и осмысление информации, собранной по делу, применительно к задачам, стоящим перед стороной защиты.

Без детального изучения, анализа и сопоставления всех материалов, имеющихся в уголовном деле, невозможно сделать вывод о значимости тех или иных доказательств для доказывания невиновности доверителя.

Формальное изучение защитником материалов уголовного дела не может обеспечить добросовестного исполнения адвокатом своих профессиональных обязанностей.

В результате того, что адвокат Ч. ознакомился с материалами названного уголовного дела за 4-5 часов, не ознакомился с протоколом судебного заседания, не привел суду доводов о недостаточности времени для ознакомления, не заявил ходатайство о предоставлении дополнительного времени для ознакомления с материалами дела, суд, формально посчитав, что времени для ознакомления было достаточно, предоставил вновь вступившему в дело адвокату К. лишь один час для ознакомления с делом и отказал в удовлетворении ходатайства защитника о предоставлении ему дополнительного времени для ознакомления.

Кроме того, согласно апелляционному определению Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда УР от 26 декабря 2013 года, которое было представлено в материалы дисциплинарного производства, суд апелляционной инстанции признал доводы жалобы о нарушении права гр. Е. на защиту, которое выразилось в не предоставлении стороне защиты достаточного времени для ознакомления защитника с материалами уголовного дела несостоятельными на том основании, что в судебном заседании присутствовал назначенный судом защитник, адвокат Ч., который заявил, что он был заранее извещен, ему были предоставлены материалы дела, с которыми он ознакомлен в полном объеме, о чем в материалах дела имеется расписка.

При изложенных обстоятельствах квалификационная комиссия приходит к выводу, что адвокат Ч. халатно отнесся к защите Е. в суде первой инстанции. Участие адвоката Ч. в суде первой инстанции было сугубо формальным, и по своей сути не отвечало предъявляемым действующим законодательством требованиям о квалифицированной защите.

Доводы заявителей, о том, что адвокат Ч. не оказал юридическую помощь в обжаловании приговора, квалификационная комиссия Адвокатской палаты Удмуртской Республики находит обоснованными. Факт не принесения апелляционной жалобы на приговор суда адвокатом Ч. не оспаривается. В судебных прениях позиция защиты Е. сводилась к тому, что в действиях Е. отсутствуют состав преступления, в связи с чем ставился вопрос об оправдании Е. Однако суд, не согласился с позицией защиты, и вынес обвинительный приговор. Адвокат Ч. при этом не присутствовал на оглашении приговора в отношении Е., не встретился со своим доверителем Е., которому в зале суда после оглашения приговора была изменена мера пресечения в виде подписки о невыезде на меру пресечения в виде заключения под стражу, для обсуждения вопроса об обжаловании приговора. Своими действиями адвокат Ч. грубо нарушил законные права и интересы своего доверителя Е. При этом квалификационная комиссия полагает, что временная нетрудоспособность адвоката не освобождала его от обязанности по принесению жалобы на приговор суда, в том числе, с использованием положений действующего законодательства о восстановлении процессуальных сроков.

Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом от 31 мая 2002 года №63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (с последующими изменениями от 28 октября 2003 года, 22 августа, 20 декабря 2004 года) – п.п. 1 и 4 п. 1 ст. 7; п. 2 ст. 7 названного Закона.

Защитник – лицо, осуществляющее в установленном УПК РФ порядке защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу. В качестве защитников допускаются адвокаты (ч. 1 и 2 ст. 49 УПК РФ). С момента допуска к участию в уголовном деле защитник, в частности, вправе: присутствовать при предъявлении обвинения, участвовать в допросе подозреваемого, обвиняемого, а также в иных следственных действиях, производимых с участием подозреваемого, обвиняемого либо по его ходатайству или ходатайству самого защитника в порядке, установленном УПК РФ; знакомиться с протоколом задержания, постановлением о применении меры пресечения, протоколами следственных действий, произведенных с участием подозреваемого, обвиняемого, иными документами, которые предъявлялись либо должны были предъявляться подозреваемому, обвиняемому; знакомиться по окончании предварительного расследования со всеми материалами уголовного дела, выписывать из уголовного дела любые сведения в любом объеме, снимать за свой счет копии с материалов уголовного дела, в том числе с помощью технических средств; заявлять ходатайства и отводы; приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора, суда и участвовать в их рассмотрении судом; использовать иные не запрещенные УПК РФ средства и способы защиты (п. 4-8, 10, 11 ч. 1 ст. 53 УПК РФ).

В соответствии с п.п. 1,2, 3 п. 4 ст.13 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат-защитник обязан обжаловать приговор: 1) по просьбе подзащитного; 2) если суд не разделил позицию адвоката-защитника и (или) подзащитного и назначил более тяжкое наказание или наказание за более тяжкое преступление, чем просили адвокат и (или) подзащитный; 3) при наличии оснований к отмене или изменению приговора по благоприятным для подзащитного мотивам.

Отказ подзащитного от обжалования приговора фиксируется его письменным заявлением адвокату

При такой ситуации квалификационная комиссия Адвокатской палаты Удмуртской Республики полагает, что адвокат Ч. не оказал юридическую помощь Е. в обжаловании приговора С-го районного суда.

Таким образом, квалификационная комиссия усматривает, что ненадлежащее оказание юридической помощи Е. повлекло за собой нарушение его права на защиту. Е. был лишен возможности получить квалифицированную юридическую помощь защитника, с которым у него было заключено соглашение.

Международный пакт о гражданских и политических правах (подпункт «d» пункта 3 статьи 14), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (подпункт «c» пункта 3 статьи 6) предусматривают, что каждый при рассмотрении любого предъявленного ему уголовного обвинения вправе защищать себя лично или посредством выбранного им самим защитника.

В соответствии со ст. 48 Конституции РФ и на основании п. 3 ч. 4 ст. 46, п.п. 2 и 3 ч. 3 ст. 49 УПК РФ каждый задержанный, заключенный под стражу, имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента фактического задержания.

Наличие института адвокатуры рассматривается как государственная гарантия конституционного права на квалифицированную юридическую помощь. Следовательно, Е. должна была быть предоставлена квалифицированная юридическая помощь по защите его интересов с соблюдением всех установленных при этом норм уголовно-процессуального законодательства и законодательства об адвокатской деятельности.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Удмуртской Республики пришла к выводу, что адвокату Ч. надлежало строго руководствоваться следующими нормами ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (п.п.1 п.1 ст.7, п.п.4 п.1 ст.7).

Адвокатом Ч. нарушены нормы Кодекса профессиональной этики адвоката (п.1 ст.8, п. 2, ст. 5, п.2 ст.13, п.4 ст.13, п.6 ст.15).

В соответствии с п.6 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат обязан выполнять решения органов адвокатской палаты, принятые в пределах их компетенции.

Решением Совета АП УР адвокату Ч. объявлено предупреждение.

 

9. Адвокат вправе оказывать юридическую помощь по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда только на территории того субъекта РФ, в реестр которого внесены сведения об адвокате, и только в порядке, установленном советом адвокатской палаты

Адвокат С. является адвокатом Адвокатской палаты УР, осуществляет свою деятельность в Юридической консультации Д-о района УР.

В Адвокатскую палату УР поступило сообщение Президента Адвокатской палаты Пермского края Григорьева А.И., из которого следует, что адвокат С., будучи членом АП УР, осуществляет адвокатскую деятельность на территории Пермского края, оказывает юридическую помощь по назначению органов предварительного следствия и суда. К сообщению были представлены копии документов из уголовных дел.

Поступившее сообщение с приложенными к нему копиями документов явилось основанием для внесения вице-президентом АП УР Ляминой Л.В. представления о возбуждении дисциплинарного производства в отношении адвоката С. В представлении ставится вопрос о привлечении адвоката С. к дисциплинарной ответственности.

9 апреля 2014 года Президентом Адвокатской палаты УР вынесено решение о возбуждении дисциплинарного производства в отношении адвоката С.

Квалификационная комиссия АП УР находит доводы представления вице-президента Адвокатской палаты УР Ляминой Л.В. обоснованными.

По представленным Президентом Адвокатской палаты Пермского края Григорьевым А.И. документам усматривается следующее:

- 20 июня 2013 года адвокат С. вступил в уголовное дело по назначению следователя отдела по расследованию преступлений на обслуживаемой территории Дзержинского района СУ Управления МВД России по г. Перми по защите З.

- 21 июня 2013 года адвокат С. вступил в уголовное дело по назначению следователя отдела по расследованию преступлений на обслуживаемой территории Дзержинского района СУ Управления МВД России по г. Перми по защите К.

- 31 августа 2013 года адвокат С. вступил в уголовное дело по назначению следователя Следственной службы Управления ФСКН России по Пермскому краю по защите Ш.

Адвокат С. не опроверг представленные доводы заявителя, не представил Квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР свои объяснения.

При вышеизложенных обстоятельствах Квалификационная комиссия усматривает в действиях адвоката С. нарушения норм ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», Кодекса профессиональной этики адвоката.

Адвокат С., будучи адвокатом Адвокатской палаты УР, принял участие по оказанию юридической помощи в порядке статей 50 и 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на территории Пермского края по уголовным делам З., К., Ш., что подтверждается представленными копиями ордеров адвоката, заявлениями об оплате вознаграждения адвоката, соответствующими постановлениями следователей, постановлениями и приговорами судов в период с 20 июня по 2 декабря 2013 г.

В соответствии с п.5 ст.18 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат не может быть привлечен к дисциплинарной ответственности, если с момента совершения им нарушения прошло более одного года.

При данных обстоятельствах Квалификационная комиссия Адвокатской палаты УР приходит к выводу, что на момент рассмотрения дисциплинарного производства – 22 июля 2014 года (дисциплинарное производство дважды откладывалось по ходатайствам С. 20 мая и 9 июня 2014 г.), истек срок привлечения адвоката С. к дисциплинарной ответственности по следующим эпизодам его участия в уголовных делах по назначению следователя:

- 20 июня 2013 года по назначению следователя отдела по расследованию преступлений на обслуживаемой территории Дзержинского района СУ Управления МВД России по г. Перми по защите З.

- 21 июня 2013 года по назначению следователя отдела по расследованию преступлений на обслуживаемой территории Дзержинского района СУ Управления МВД России по г. Перми по защите К.

Участие адвоката С. 31 августа 2013 г. по назначению следователя Следственной службы Управления ФСКН России по Пермскому краю по защите Ш. влечет за собой нарушение норм ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», Кодекса профессиональной этики адвоката.

Подпунктом 4 п.1 ст.7 Федерального закона от 31 мая 2002 года №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» установлено:

- адвокат обязан: соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции.

В соответствии с п. 1 ст.18 Кодекса профессиональной этики адвоката, нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре влечет за собой применение мер дисциплинарной ответственности.

В соответствии с п. 9 ст. 29 ФЗ Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», решения органов адвокатской палаты, принятые в пределах их компетенции, обязательны для всех членов адвокатской палаты.

Согласно п.6 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат обязан выполнять решения органов адвокатской палаты, принятые в пределах их компетенции.

В соответствии с Порядком изменения адвокатом членства в адвокатской палате одного субъекта Российской Федерации на членство в адвокатской палате другого субъекта Российской Федерации и урегулирования некоторых вопросов реализации адвокатом права на осуществление адвокатской деятельности на территории РФ, утв. Решением Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации от 02 апреля 2010 года адвокат вправе оказывать юридическую помощь по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда только на территории того субъекта РФ, в реестр которого внесены сведения об адвокате, и только в порядке, установленном советом адвокатской палаты. Неисполнение адвокатом настоящего Порядка может служить основанием для привлечения его к дисциплинарной ответственности.

В соответствии с п. 2 ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвоката, поступок адвоката, который порочит его честь и достоинство, умаляет авторитет адвокатуры, неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, а также неисполнение решений органов адвокатской палаты, должны стать предметом рассмотрения квалификационной комиссии и Совета.

Таким образом, адвокат С. умышленно игнорировал и систематически нарушал Решение Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации от 02 апреля 2010 г.

Существование и деятельность адвокатского сообщества невозможны без соблюдения корпоративной дисциплины и профессиональной этики, заботы адвокатов о чести и достоинстве, а также об авторитете адвокатуры.

Игнорирование решений Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, и их умышленное неисполнение адвокатами приводит к подрыву авторитета адвокатуры и ставит под угрозу корпоративную дисциплину, нивелирует принцип равноправия адвокатов.

Решением Совета АП УР адвокату С. объявлено предупреждение.

 

10. Адвокат не вправе действовать вопреки законным интересам доверителя, оказывать ему юридическую помощь, руководствуясь соображениями собственной выгоды, безнравственными интересами или находясь под воздействием давления извне. Злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката

В Адвокатскую палату Удмуртской Республики 15.05.2014 г. поступила жалоба Г., пенсионерки по возрасту, в отношении адвоката НО «У-я республиканская коллегия адвокатов» И.

Из жалобы следует, что 10 января 2014 года Г. заключила с адвокатом И. два договора об оказании правовой помощи в судах по искам бывшего супруга С. к заявительнице: по делу о разделе общего имущества и долгов, а также по делу о взыскании суммы неосновательного обогащения. По условиям соглашений Г. в качестве аванса передала адвокату И. 25000 руб., но квитанций не получила.

В ходе консультаций И. порекомендовал Г. «избавиться от всего недвижимого имущества», дабы «делить было нечего». На тот момент в собственности Г. находились: двухкомнатная квартира в центральной части Ижевска и садовый участок с постройками, полученные ею в порядке дарения, а также земельный участок, приобретенный до замужества.

13 января 2014 г. И. познакомил Г. со своим другом С. - директором ООО «Юридическое агентство «Ваше право». И. и С. совместно убедили Г. переоформить принадлежащее ей недвижимое имущество на С., что она и сделала по договорам купли-продажи в тот же день. При этом никаких денег ей не передавалось, а было обещано, что её имущество будет возвращено по окончании «выигранного процесса по разделу имущества».

С ООО «Юридическое агентство «Ваше право» Г. заключила три договора на возмездное оказание консультационных услуг о продаже квартиры, земельного участка и садового участка на 20000 руб. каждый.

Однако в феврале 2014 г. Г. стало известно, что вопреки договоренности, С. и И., действуя совместно, продали её квартиру - бывшему сотруднику полиции, земельный участок - родственнику С., а также планируют продать садовый участок третьим лицам.

Г. пыталась встретиться с И. и С., но последние уклонялись от встреч с ней. 24 апреля 2014 г. ей удалось найти И. в университете, где у них состоялась встреча и беседа, ход которой ею был записан на диктофон.

Адвокат И. в ходе беседы отказался от дальнейшей работы с ней, назвав её мошенницей, заявив, что она не получит ни имущества, ни денег. Кроме того, И. сообщил бывшему мужу Г. (противоположной стороне имущественного спора) информацию о продаже ею всего спорного недвижимого имущества.

По утверждению Г., в результате преступных действий адвоката И. и С., она осталась без денег и имущества. 06 мая 2014 года она обратилась с заявлением в полицию по факту мошеннических действий.

Г. ставит вопрос о прекращении статуса адвоката И.

В обоснование изложенных доводов Г. представила на рассмотрение квалификационной комиссии копии договоров об оказании юридической помощи, заключенных ею с адвокатом И. 10 января 2014 г., копии договоров на возмездное оказание услуг от 13 января 2014 г., заключенных ею с ООО «Юридическое агентство «Ваше право», а также договоры купли-продажи квартиры, земельного участка и садового участка от 13 января 2014 г.

В объяснениях на жалобу адвокат И. указал, что 10 января 2014 г. заключил с Г. два договора об оказании юридической помощи по искам о разделе общего имущества и долгов, а также по иску о взыскании суммы неосновательного обогащения и уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами. По утверждению адвоката И., от Г. он никаких денег не получил, она его работу не оплатила, ездила на его личном транспорте в суды без оплаты транспортных и командировочных расходов. Свое недвижимое имущество Г. продала самостоятельно, купив на вырученные деньги при этом новую квартиру в доме-новостройке. Адвокат И. намерен обратиться в суд с иском к Г. о взыскании суммы неоплаченного гонорара за работу.

В обоснование своих доводов И. представил копию частной жалобы в Верховный Суд УР, копии исковых заявлений С., копию обязательства, копию исполнительного листа, копию встречного искового заявления Г., копии определений судов, копию договора об участии в долевом строительстве.

Дисциплинарное производство было предметом рассмотрения на заседаниях квалификационной комиссии Адвокатской палаты Удмуртской Республики 22 июля, 28 августа 2014 г.

Квалификационной комиссией установлено, что 10.01.2014 г. адвокатом И. и Г. были заключены два договора на оказание правовой помощи без номеров и регистрации в адвокатском образовании - по искам бывшего супруга С. к Г. о разделе общего имущества и долгов, а также о взыскании суммы неосновательного обогащения.

В соответствии с пунктом 2.1. договора об оказании правовой помощи от 10.01.2014 г., предусматривающим участие адвоката И. на стороне ответчика Г. в П-м районном суде г. Ижевска по иску о взыскании суммы неосновательного обогащения и уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами, размер гонорара определен в 50 000 рублей. Это вознаграждение должно было быть уплачено в срок до 10 февраля 2014 г. Пунктом 2.2 договора установлена обязанность Г. внести аванс в 15 000 руб. Только после внесения аванса, в соответствии с п. 4.2 договора, адвокат принимает на себя обязанность по оформлению ордера и представления интересов доверителя в суде.

Договором об оказании правовой помощи от 10.01.2014 г., предусматривающим представление адвокатом И. интересов ответчика Г. по иску о разделе общего имущества и долгов в М-м районном суде УР, предусмотрен гонорар в 50 000 руб. Пунктом 2.2. договора установлена обязанность Г. внести аванс в 10 000 руб. В соответствии с п. 4.2 договора, адвокат принимает на себя обязанность по оформлению ордера и представления интересов доверителя в суде только после внесения доверителем аванса.

Адвокат И. приступил к исполнению взятых на себя обязательств по обоим названным выше договорам об оказании правовой помощи от 10.01.2014 г. Данное обстоятельство подтверждается письменными возражениями адвоката И. на жалобу Г.

И. указывает, что во исполнение поручения им было подано встречное исковое заявление, подготовлено и заявлено ходатайство о наложении ареста по встречному исковому заявлению, проведена работа с судебными приставами, подготовлено ходатайство о передаче дела по подсудности, подана частная жалоба на определение суда, отказавшего в удовлетворении указанного ходатайства.

В своей жалобе Г. указывает, что по условиям договоров об оказании правовой помощи от 10.01.2014 г. она в качестве аванса передала адвокату И. 25000 руб., но квитанций не получила. В последующем адвокат И. от выполнения принятых на себя по названным договорам поручений отказался. Адвокат И. факт получения денег от Г. отрицает.

Квалификационная комиссия, выслушав участников дисциплинарного производства, изучив представленные участниками дисциплинарного производства документы, опросив приглашенных сторонами свидетелей, находит доводы жалобы Г. обоснованными, нашедшими свое подтверждение при дисциплинарном разбирательстве.

В соответствии с п.п. 1, 2 ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. Соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу. Существенными условиями соглашения, в частности, являются: указание на адвоката, принявшего исполнение поручения в качестве поверенного, а также на его принадлежность к адвокатскому образованию; предмет поручения; условия выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь.

Согласно ст.16 Кодекса профессиональной этики адвоката, гонорар определяется соглашением сторон и может учитывать объем и сложность работы, продолжительность времени, необходимого для ее выполнения, опыт и квалификацию адвоката, сроки, степень срочности выполнения работы и иные обстоятельства.

Таким образом, размер и порядок выплаты вознаграждения адвоката за оказание юридической помощи определяется непосредственно доверителем и адвокатом, включая договоренность о размере вознаграждения.

Договоры об оказании правовой помощи от 10.01.2014 г., заключенные между адвокатом И. и Г., содержат все существенные условия, предусмотренные п.п. 1, 2 ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», в том числе, условия относительно размера и порядка оплаты вознаграждения.

Исходя из содержания пункта 4.2. договоров об оказании правовой помощи от 10.01.2014 г., обязанность адвоката получить ордер на ведение дела связана исключительно с внесением аванса, при этом договор не содержит каких-либо указаний или разъяснений по поводу обязанностей адвоката оформить получаемые деньги путем выдачи квитанции.

Согласно ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» денежные средства в счет уплаты вознаграждения и (или) компенсации адвокату расходов, связанных с исполнением поручения об оказании юридической помощи, подлежат обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования, либо перечислению на его расчетный счет. При этом для надлежащего оформления приема денежных средств в кассу адвокатского образования, необходимо и достаточно заполнять приходно-кассовые ордера по форме КО-1 (далее – ПКО) и выдавать доверителям квитанции к ним, а также вести кассовую книгу и журнал регистрации ПКО. Указанные положения отражены в Решении Совета Адвокатской палаты УР от 25 ноября 2011 года о порядке оприходования денежных средств, полученных в счет уплаты вознаграждения и (или) компенсации адвокату расходов, связанных с исполнением поручения об оказании юридической помощи.

Указанные выше требования по порядку оприходования денежных средств доверителя, с одной стороны, являются инструментом надлежащего финансового контроля за деятельностью адвоката, а с другой – позволяют получить доказательства исполнения обязательств по оплате вознаграждения доверителем и его согласия (волеизъявления) на оплату оговоренного сторонами вознаграждения. Обязанность по выдаче квитанции об оплате вознаграждения возлагается на адвоката, даже если подобное условие не содержится в соглашении об оказании правовой помощи.

Адвокат И. приступил к исполнению взятых на себя по договорам, заключенным с Г., обязательств, тем самым, исходя из буквального содержания пункта 4.2 обоих договоров, подтвердив своими действиями факт получения денег от доверителя. При этом адвокат приступил к выполнению обоих поручений, без каких – либо оговорок, с выездом для участия в судебных заседаниях за пределами г. Ижевска. Как отмечалось выше, – условия оплаты вознаграждения являются существенными условиями соглашения об оказании правовой помощи. Несмотря на то, что стороны гражданско-правового договора являются равными и свободны в своих действиях, адвокат при таких условиях является еще и субъектом специального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и обязан выполнять требования, содержащиеся в названном законе.

В соответствии со ст. 1, 2, п.п. 1, 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 26.04.2002 г., и п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, на адвоката, как на лицо, оказывающее на профессиональной основе квалифицированную юридическую помощь, возложена обязанность честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми незапрещенными законодательством РФ средствами, осуществляя адвокатскую деятельность в строгом соответствии с предписаниями законодательства Российской Федерации, в том числе Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». При этом адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов Адвокатской палаты субъекта Российской Федерации.

Несоблюдение адвокатом установленных требований Федерального Закона № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» о надлежащем оформлении своих взаимоотношений с доверителем, по сложившейся дисциплинарной практике рассматривается Адвокатской палатой УР как одна из форм ненадлежащего исполнения адвокатом своих обязанностей перед доверителем.

Квалификационная комиссия критически относится к доводам адвоката И. о том, что он не получал от Г. вознаграждение по заключенным с ней договорам, но при этом, без получения вознаграждения приступил к исполнению обязательств, вытекающих из указанных выше договоров, признавая их неубедительными по следующим мотивам.

Адвокат по своей инициативе, без получения согласия от доверителя, не вправе совершать действия вопреки достигнутым с доверителем соглашениям, а также не вправе совершать действия, направленные на фактическое одностороннее изменение условий договора, тем более существенных. При необходимости приступить к работе без предварительной оплаты, адвокат И. обязан был предложить изменить условия договора, при отсутствии такого согласия со стороны доверителя, без получения части вознаграждения в качестве аванса, у адвоката И. не возникало обязанности по представлению интересов Г.

Именно на адвоката возлагается обязанность соблюдения требований, предъявляемых ст. 25 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» к соглашению о правовой помощи, заключаемому с доверителем.

Таким образом, адвокат И., получив от Г. по двум договорам, заключенным с ней 10.01.2014 г., часть вознаграждения в качестве аванса в размере 15 000 рублей (по иску о взыскании суммы неосновательного обогащения и уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами) и часть вознаграждения в качестве аванса в размере 10 000 рублей (по иску о разделе общего имущества и долгов в М-м районном суде УР), не оформив при этом квитанции и не оприходовав в кассу адвокатского образования полученный гонорар, нарушил положения ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», что свидетельствует о ненадлежащем исполнении адвокатом И. своих обязанностей перед доверителем Г.

И., будучи представителем Г., во избежание возможного обращения взыскания на имущество последней по спорам с бывшим супругом, выступил инициатором отчуждения имущества, принадлежащего Г. Он предложил своей доверительнице Г. в качестве приобретателя имущества своего знакомого С.

Данное обстоятельство подтверждается совокупностью полученных при рассмотрении дисциплинарного производства доказательств. Так, установлено, что 10.01.2014 г., в пятницу, Г. заключила договор с адвокатом И. об оказании правовой помощи, а уже 13.01.2014 г., в понедельник, т.е. на следующий рабочий день, она не только заключила договоры на консультационные услуги с ООО «Юридическое агентство «Ваше право», но также заключила договоры на отчуждение своего недвижимого имущества с его директором С.

Очевидно, что за такой короткий период времени Г. не могла самостоятельно решить вопрос с подысканием лица, покупающего «на время» недвижимость, составить договоры купли-продажи для регистрационной палаты, собрать необходимый пакет документов.

Квалификационной комиссией установлено, что между Г. и ООО «Юридическое агентство «Ваше право» 13.01.2014 г. был заключен договор № 13 на возмездное оказание консультационных услуг по вложению денежных средств после продажи принадлежащей Г. квартиры, расположенной по адресу: г. Ижевск, ул. К. Либкнехта, д. ХХ, кв. ХХ. Стоимость услуг составила 20 000 рублей.

Также Г. и ООО «Юридическое агентство «Ваше право» 13.01.2014 г. заключили договор № 14 на возмездное оказание консультационных услуг по продаже принадлежащего Г. земельного участка и размещенного на нем садового дома с пристройками находящийся по адресу: УР, г. Ижевск, ул. В-а, ХХ потребительское общество садоводов «Л-ь-2», участок №Х. Стоимость консультационных услуг по договору составила 20 000 рублей.

Кроме того, Г. и ООО «Юридическое агентство «Ваше право» 13.01.2014 г. заключили договор № 15 на возмездное оказание консультационных услуг по продаже принадлежащего Г. земельного участка, расположенного по адресу: УР М-й район, с. Пугачево, ул. ХХХ. Стоимость консультационных услуг по договору составила 20 000 рублей.

Все договоры со стороны ООО «Юридическое агентство «Ваше право» подписал директор С.

В этот же день, 13.01.2014 года, все три объекта, в отношении которых заключались договоры на оказание консультационных услуг, были Г. проданы С. (директору ООО «Юридическое агентство «Ваше право») как физическому лицу.

Из объяснений опрошенной на заседании квалификационной комиссии свидетеля Т. относительно того, что И. контролировал исполнение указанных сделок с участием Г., следует, что И. был в курсе происходящего, и приезжал на садовый участок в потребительское общество садоводов «Л-ь-2». Риэлтор, помогавший с продажей садового участка, представлял И. как собственника этого участка. Находившаяся в это время на садовом участке Г. кричала, что огород не продается, и с ней не рассчитались. У Т. сразу же возникли сомнения относительно законности происходящего. По поводу сомнений Т. риэлтор А. сказал, что «все нормально, там собственники - адвокаты, там все чисто».

Из аудиозаписи, сделанной Г. в ходе беседы с И. 24.04.2014 г., также следует, что И. был инициатором продажи имущества Г. своему знакомому С.

У квалификационной комиссии нет оснований сомневаться в подлинности указанной аудиозаписи. Никто из участников дисциплинарного производства не заявил о невозможности ее использования в качестве доказательства при рассмотрении дисциплинарного производства. Адвокат И. на вопросы о принадлежности ему зафиксированного на аудиозаписи голоса беседовавшего с Г. человека на заседании квалификационной комиссии отвечал уклончиво, вместе с тем, прямо не отрицая принадлежности голоса беседовавшего с Г. человека ему. Адвокат И. не ставил вопроса о проведении экспертизы – исследования по установление подлинности и аутентичности представленной аудиозаписи. Г. настаивала на том, что на аудиозаписи зафиксирована ее беседа именно с адвокатом И.

В ходе записанного разговора на вопрос Г.: «Мы ушли от ареста, мою хорошую квартиру продали. А тут, что получается?», адвокат И. ответил: «Объекта нет, арестовать не могут». На вопрос Г.: «Вы ведь С. подтянули к себе?», адвокат И. ответил: «Мы вместе подтянули с Вами».

В дальнейшем адвокат И., все еще продолжая быть представителем Г., при наличии конфликтной ситуации в ее отношениях с С., по сути, предал интересы доверителя, выступил в качестве помощника С. в продаже последним спорного имущества, до продажи принадлежащего Г., третьим лицам. Данное обстоятельство подтверждается объяснениями свидетеля Т., а также объяснениями свидетеля С. (бывшего мужа Г.)., который на заседании квалификационной комиссии пояснил, что в Малой Пурге 5 мая 2014 года встретил И. вместе с С. в БТИ, которые в порядке дачной амнистии «пытались вывести» (оформить на себя) дом, который, по его мнению, являлся совместной собственностью, нажитой им с Г. в период брака. Ему же они рассказали, что Г. купила квартиру, продав всё спорное имущество.

Из аудиозаписи, сделанной Г. в ходе беседы с И. 24.04.2014 г. следует, что И. принимал активное участие в реализации имущества Г. с последующим приобретением на ее имя строящегося жилья в новом доме. На настойчивые вопросы Г. о том, когда же будет произведена оплата оставшейся части денег застройщику «КОМОС» за эту квартиру, И. точно называл сумму оставшейся задолженности в размере один миллион сто тридцать тысяч рублей. При этом он уверенно говорил о том, что С. оплатит оставшуюся задолженность, что «деваться ему (С.) некуда».

Опрошенная на заседании Квалификационной комиссии С. сообщила, что Г. один раз созванивалась с И. из ее кабинета. И. в её присутствии говорил, что «все хорошо, все идет по плану». Разговор был по громкой связи и шел конкретно про оплату квартиры в новостройках. Из разговора было понятно, что в марте 2014 года за новую квартиру оплатили только около 600 тысяч рублей.

Опрошенный на заседании Квалификационной комиссии К. сообщил, что в ходе встречи, состоявшейся между Г. и И. в университете, разговор шел о том, что сделки по продаже недвижимости между Г. и С. заключены, все бумаги подписаны, а денег нет; ни жилья, ни квартиры тоже нет. Г. сказала, что куда-то надо обращаться, а И. заявил, что не надо никуда обращаться, уверяя, что с С. все вопросы решит. Из разговора стало понятно, что И. в курсе продажи всей недвижимости Г., и о том, что расчет с ней не произведен. Встреча состоялась весной 2014 год.

Проанализировав все имеющиеся и представленные на заседание комиссии доказательства, квалификационная комиссия пришла также к выводу, что адвокат И., после отказа Г. от его услуг и отзыве доверенности, в конфликте между Г. и С. принял сторону последнего.

Это дает основания считать, что с момента заключения соглашения с Г., адвокат И. не намеревался надлежащим образом, честно, разумно, добросовестно отстаивать интересы доверительницы. Из поведения адвоката И., который в течение нескольких месяцев многократно оправдывался перед Г. за безнравственные действия С., следует, что фактически его интересы совпадали с интересами С. в ходе всего конфликта.

Доказательством тому служит появление адвоката И. в качестве представителя ООО «Юридическое агентство «Ваше право» в П-м районном суде г. Ижевска 09.07.2014 г. по иску к Г. о взыскании сумм задолженности по договорам на оказание консультационных услуг № 13, 14, 15 от 13.01.2014 г. на общую сумму 60 000 рублей. Адвокат И. свое участие в качестве представителя ООО «Юридическое агентство «Ваше право» признает.

В соответствии с п.п. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат обязан честно, разумно, и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами.

Согласно п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией РФ, законом и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Исходя из требований п.п. 1 п. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат не вправе действовать вопреки законным интересам доверителя, оказывать ему юридическую помощь, руководствуясь соображениями собственной выгоды, безнравственными интересами или находясь под воздействием давления извне.

В нарушение указанных норм права адвокат И. пренебрег интересами своего доверителя, действовал вопреки законным интересам Г., что свидетельствует о ненадлежащем исполнении адвокатом И. своих обязанностей перед доверителем Г.

В своей дополнительной жалобе от 21.08.2014 г. Г. указывает, что 19.05.2014 г. С. в Первомайский районный суд г. Ижевска подано исковое заявление о взыскании с нее задолженности по договору оказания консультационных услуг. От своих представителей она узнала, что в судебном заседании интересы С. представляет ее бывший адвокат И., который располагает всей информацией, касающегося данного дела, так как ранее он был ее представителем.

На заседании квалификационной комиссии представитель Г. - Н. пояснила, что по иску С. (ООО ЮА «Ваше право») к Г., рассматриваемому Первомайским районным судом г. Ижевска 09.07.2014 года, состоялось судебное заседание, на котором присутствовал адвокат И. по доверенности на представление интересов в суде от ООО «Юридическое агентство «Ваше право». С. является единственным учредителем и директором названного общества.

И. на заседании квалификационной комиссии признал то обстоятельство, что является представителем ООО «Юридическое агентство «Ваше право» в судебном споре со своей бывшей доверительницей Г., однако ныне осознал, что эти действия являются нарушением норм адвокатской этики. За представление интересов ООО «Юридическое агентство «Ваше право» взялся из-за гнева, т.к. на тот момент Г. отказалась от него и не оплатила его услуги.

Квалификационная комиссия пришла к выводу, что адвокат И. не мог оказывать юридическую помощь ООО «Юридическое агентство «Ваше право» (директор С.), т.к. ранее являлся представителем Г., которая выступила ответчиком в споре с названным ООО. Принимая поручение от ООО «Юридическое агентство «Ваше право», адвокат И. не мог не осознавать, что имеется конфликт интересов между директором ООО «Юридическое агентство «Ваше право» С. (истец по делу) и ответчиком — Г., которая являлась его доверителем и конфликт интересов был связан с незаконным, по мнению Г., отчуждением при участии адвоката И. принадлежащего ей имущества С., а от него — третьим лицам,

Спорные правоотношения между Г. и С. возникли в период оказания юридической помощи адвокатом И. Г. и продолжались на момент оказания адвокатом И. юридической помощи ООО «Юридическое агентство «Ваше право». Г. обратилась с жалобой на адвоката И. 15.05.2014 г. Адвокат И. 05.06.2014 г. на указанную жалобу представил свои возражения.

Таким образом, адвокат И., зная о претензиях своей доверительности к нему по поводу неправомерных действий как адвоката, способствовавшего продаже вопреки ее интересам принадлежащего ей недвижимого имущества своему знакомому С., не имел какого-либо права выступать представителем ООО «Юридическое агентство «Ваше право» в споре со своей бывшей доверительницей. Оказывая юридическую помощь Г., адвокат И. стал обладателем информации, которая могла и может быть использована против Г. при представлении интересов ООО «Юридическое агентство «Ваше право».

В соответствии с п. 1 ст. 11 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат не вправе быть советником, защитником или представителем нескольких сторон, чьи интересы противоречивы, в одном деле, а может лишь способствовать примирению сторон.

Вышеприведенные положения Кодекса профессиональной этики адвоката следует понимать в том смысле, что особо тесный, доверительный характер отношений между адвокатом и клиентом создает своеобразный нравственный микроклимат, который накладывает отпечаток и на все последующие контакты между ними. Поэтому, даже спустя какое-либо время после окончания процесса, адвокат не может превратиться в «процессуального противника» бывшего доверителя по другому делу. Тем более это недопустимо в случаях, когда в ходе представления интересов прежнего доверителя, адвокат стал обладателем информации правового или фактического характера, которая может быть использована против интересов этого доверителя.

Рассмотрев материалы дисциплинарного производства, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Удмуртской Республики пришла к выводу, что адвокату И. надлежало строго руководствоваться следующими нормами ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»:

– п.п.1 п.1 ст.7 – адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством РФ средствами;

– п.п.4 п.1 ст.7 – адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката;

– п.6 ст.25 ФЗ – вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, и (или) компенсация адвокату расходов, связанных с исполнением поручения, подлежат обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусмотрены соглашением.

Адвокатом И. нарушены следующие нормы Кодекса профессиональной этики адвоката:

– п.1 ст.8 – при осуществлении профессиональной деятельности адвокат честно, разумно, добросовестно, принципиально и своевременно исполняет обязанности, активно защищает права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами;

– п.2 ст.5 – адвокат обязан избегать действий, направленных к подрыву доверия.

– п.1 ст.11 – адвокат не вправе быть советником, защитником или представителем нескольких сторон в одном деле, чьи интересы противоречат друг другу, а может лишь способствовать примирению сторон.

За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (п.2 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»). В соответствии с п. 1 ст. 18 Кодекса о профессиональной этики адвоката нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката влечет применение мер дисциплинарной ответственности.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Российской Федерации гарантируется государственная защита прав и свобод человека и гражданина; каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ст. 45). Важной гарантией осуществления и защиты прав и свобод человека и гражданина является закрепленное Конституцией Российской Федерации право каждого на получение квалифицированной юридической помощи (ст.48, ч.1).

Действия адвоката И. по оказанию юридической помощи Г. свидетельствуют о халатном отношении со стороны адвоката к выполнению своих обязанностей перед доверителем, ущемляют конституционные права Г. на получение квалифицированной юридической помощи, подрывают доверие граждан к адвокатуре в целом.

Решением Совета АП УР статус адвоката И. прекращён.

 

11. Никакие цели адвоката, его доверителя, не могут быть достигнуты несоблюдением закона или нарушением правил, а невозможность выполнения принятого поручения требует от адвоката расторжения соглашения с доверителем. Игнорирование адвокатом принятого и не выполненного фактически поручения признается как нарушение Кодекса профессиональной этики адвоката.

В Адвокатскую палату УР поступила жалоба К. в отношении адвоката У-й республиканской коллегии адвокатов И. Из жалобы, объяснений адвоката И. и копий представленных документов следует, что 5 апреля 2012 г. Сарапульским МРОСП УФССП России по УР на основании исполнительных листов С-го районного суда УР в отношении должника У. в пользу К. возбуждено два исполнительных производства: о взыскании 3 450 рублей задолженности и 100 000 рублей возмещения морального вреда.

29 октября 2013 г. адвокат И. заключил с К. договор об оказании юридической помощи, предметом которого определено взыскание 100 000 рублей морального вреда по исполнительному листу ВС № 027264929 от 29 апреля 2010 г. и расходов на представителя. Полученный от К. гонорар по договору в сумме 15 000 руб. внесен в кассу коллегии адвокатов, денежная сумма в размере 5 000 рублей принята адвокатом И. без документального оформления в качестве предполагаемых транспортных расходов.

В период времени с 29 октября 2013 г. по 21 марта 2014 г. адвокат И. по взысканию по договору в пользу доверителя К. морального вреда общался с приставами -исполнителями, осуществлял поиск должника У., беседовал с его женой, подготовил исковое заявление о взыскании судебных расходов.

21 марта 2014 г. при подаче в судебный участок № 1 мирового суда города С. подготовленного искового заявления о взыскании судебных расходов, адвокат И. получил подпись К. о выполнении в полном объеме и с соответствующим качеством работы по договору об оказании юридической помощи на акте выполненных работ.

В принятии данного искового заявления с приложением в качестве доказательства акта выполненных работ К. было отказано. Также было оставлено без рассмотрения подготовленное адвокатом И. от имени доверителя заявление о возмещении расходов на оплату услуг представителя в С-й районный суд УР. После этого адвокат И. свою деятельность по выполнению договора с К. прекратил.

29 мая 2014 г. постановлениями Сарапульского МРОСП УФССП России по УР исполнительное производство по взысканию 3 450 рублей задолженности и 100 000 рублей морального вреда окончено в связи с отсутствием у должника У. имущества, на которое могло быть обращено взыскание.

11 июня 2014 года К. обратился в АП УР с жалобой на действия и бездействия адвоката И. с просьбой взыскания и возврата гонорара.

В соответствии с п.4 ст.23 Кодекса профессиональной этики адвоката, разбирательство в комиссии осуществляется в пределах тех требований и по тем основаниям, которые изложены в жалобе, представлении, обращении. Изменение предмета и (или) основания жалобы, представления, обращения не допускается.

Требования заявителя жалобы К. сформулированы в виде просьбы к Президенту Адвокатской палаты УР – разобраться в сложившейся с адвокатом И. ситуации и взыскать с него неотработанный им гонорар.

Согласно ч.2 п.7 ст.31 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», президент Адвокатской палаты возбуждает дисциплинарное производство в отношении адвоката или адвокатов при наличии допустимого повода и в порядке, предусмотренном кодексом профессиональной этики адвоката.

По п.2 ст.19 Кодекса профессиональной этики адвоката поступок адвоката, который порочит его честь и достоинство, умаляет авторитет адвокатуры, неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем должны стать предметом рассмотрения соответствующих квалификационной комиссии и Совета, заседания которых проводятся в соответствии с процедурами дисциплинарного производства, предусмотренными настоящим Кодексом.

Следовательно, отсутствие требований заявителя о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности по возбужденному дисциплинарному производству не препятствует рассмотрению поступка адвоката на заседании соответствующей квалификационной комиссии и Совета адвокатской палаты.

Однако квалификационная комиссия Адвокатской палаты Удмуртской Республики отмечает, что ее компетенция сводится к определению, в соответствии с процедурами дисциплинарного производства, наличия или отсутствия в конкретных действиях или бездействии адвоката нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и Кодекса профессиональной этики адвоката, которые могут повлечь для адвоката только лишь меры дисциплинарной ответственности. По этой причине вопросы возможного взыскания оплаченного гонорара находятся вне рамок компетенции квалификационной комиссии.

Также, в соответствии с п.12 ст.22, п.6 ст.29 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» ни адвокатская палата субъекта Российской Федерации, ни коллегии адвокатов не отвечают по обязательствам адвокатов, своих членов. Значит, региональные адвокатские палаты, ни сами адвокатские образования адвокатов действующим законодательством также не наделены полномочиями по взысканию или возврату гонорара от адвоката доверителю.

В этой части требований автора жалобы квалификационная комиссия Адвокатской палаты Удмуртской Республики обращает внимание сторон дисциплинарного производства на то, что возможные споры между адвокатом и его доверителем по вопросам оплаты гонорара и/или вознаграждения в рамках соглашения, представляющего гражданско-правовой договор, могут разрешаться в судебном порядке.

Жалоба К. содержит указание на то, что адвокат И. при заключении соглашения на оказание помощи в исполнительном производстве и принятии гонорара не выдал ему квитанцию, принятое по этому соглашению поручение не выполнил и стал избегать с ним общения. Именно по указанным основаниям квалификационная комиссия Адвокатской палаты Удмуртской Республики проверяет соблюдение адвокатом И. норм законодательства об адвокатской деятельности и Кодекса профессиональной этики адвоката.

В соответствии с п.1 ст.1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию.

Согласно п.п.1 и4 п.1 ст.7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат обязан, в частности, честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами; соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции.

По установившейся в российской адвокатуре практике, надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителями предполагает не только оказание им квалифицированной юридической помощи, но и оформление договорных правоотношений с доверителями в строгом соответствии с законом.

По п.1,2 и п.п.2 п.4 ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. Соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом, на оказание юридической помощи. Существенными условиями соглашения, среди прочих, является предмет поручения.

Адвокат И. представил копию договора об оказании юридической помощи от 29 октября 2013 года, в пункте 1 которого характер поручения и место его выполнения изложен следующим образом: «1. Получение денежных средств по исполнительному листу ВС № 027264929 от 29.04.2010 года. 2. Взыскание расходов на представителя».

Из содержания указанного пункта договора невозможно определить конкретный предмет поручения, поскольку формулировка 1 подпункта – «получение денежных средств по исполнительному листу», предполагает неопределенный круг действий адвоката (направление исполнительного листа в службу судебных приставов, получение уже взысканных службой судебных приставов денежных средств и прочее, и прочее).

В свою очередь, частичная формулировка такого подпункта – «получение денежных средств» предполагает результат действий адвоката И. по фактическому получению денежных средств.

Представленной копией выписки из лицевого счета К. по вкладу за период с 01.01.2010 по 02.07.2014 г. частичное зачисление долга должника У. по исполнительным листам производилось до 22 августа 2013 г. То есть частичное взыскание долга с должника производилось только до заключения с адвокатом И. договора об оказании юридической помощи 29 октября 2013 г. С данной выпиской согласуются пояснения К. о частичном взыскании с должника материального ущерба, который был взыскан без участия адвоката И.

Поскольку после заключения договора денежные средства с должника в пользу взыскателя не перечислялись, то адвокат И. не исполнил принятое на себя поручение.

В свою очередь, формулировка «взыскание расходов на представителя» как предмет поручения носит более определенный характер, но предполагает оказание юридической помощи по оформлению заявления в суд, представление доказательств и участие адвоката в судебных заседаниях. Однако выполнить указанное поручение без фактического взыскания присужденного морального вреда по исполнительному листу, то есть без выполнения 1 подпункта договора между адвокатом и доверителем, по мнению квалификационной, не представляется возможным.

Составление и подписание 21 марта 2014 г. при подаче в судебный участок № 1 мирового суда города Сарапула акта выполненных работ о выполнении в полном объеме и с соответствующим качеством работы по договору об оказании юридической помощи не имеет значения, поскольку противоречит материалам исполнительного производства и не соответствует действительности.

Следовательно, адвокат И. также не исполнил и данное поручение, ограничившись лишь составлением и подачей не имеющих судебной перспективы заявлений о возмещении представительских расходов.

Квалификационная комиссия считает, что принимая на себя поручение по оказанию юридической помощи К., адвокат И. обязан был оформить надлежащим образом свои правоотношения с доверителем, определив предмет поручения с перечнем и объемом принятых на себя обязательств перед доверителем. Правильное определение предмета поручения исключало бы возможность возникновения непонимания и конфликтной ситуации между доверителем и адвокатом.

Также квалификационная комиссия АП УР в своих заключениях и Совет АП УР в своих решениях отмечали, что требования к форме и содержанию соглашения об оказании юридической помощи должны соблюдаться уже в силу того, что они нормативно закреплены, следовательно, являются общеобязательными. Кроме того, неоднократно отмечалось, что четкое указание в соглашении предмета поручения, как существенного условия договора, позволяют определить взаимные права и обязанности адвоката и доверителя в связи с выполнением конкретного поручения.

Объяснения адвоката И. в части подписания доверителем К. акта выполненных работ в контексте возможного исполнения принятого поручения не могут быть приняты Квалификационной комиссией по вышеуказанным недостаткам определения предмета договора и фактическому не исполнению адвокатом принятых на себя поручении.

Кроме того, квалификационная комиссия отмечает, что подписание И. с доверителем К. акта выполненных работ в помещении суда выполнено для создания видимости проведенных работ и подачи заявления в суд. При этом цель этого акта определяется возможностью взыскания в интересах доверителя расходов, но не фактического исполнения обязательств по договору между сторонами. Судом данные документы не приняты и предполагаемый результат в указанной ситуации не мог быть достигнут.

В соответствии с п.1 ст.10 Кодекса профессиональной этики адвоката закон и нравственность в профессии адвоката выше воли доверителя. Никакие пожелания, просьбы или требования доверителя, направленные к несоблюдению закона или нарушению правил, предусмотренных настоящим Кодексом, не могут быть исполнены адвокатом. Согласно п.9 этой же статьи и Кодекса, если после принятия поручения выявятся обстоятельства, при которых адвокат был не вправе принимать поручение, он должен расторгнуть соглашение.

Значит, никакие цели адвоката, его доверителя, не могут быть достигнуты несоблюдением закона или нарушением правил, а невозможность выполнения принятого поручения требует от адвоката расторжения соглашения с доверителем.

Поэтому игнорирование адвокатом И. принятого и не выполненного фактически поручения признается квалификационной комиссией как нарушение Кодекса профессиональной этики адвоката.

Доводы автора жалобы К. в части невыдачи адвокатом И. квитанции о выплате гонорара квалификационной комиссией не принимаются в связи с отсутствием документального подтверждения требований к адвокату, коллегии адвокатов, в которой состоит адвокат, о выдаче копии квитанции.

Также сумма гонорара по договору с К. в размере 15 000 рублей подтверждена копиями приходного ордера и квитанцией, с подтверждением бухгалтера НО «У-я республиканская коллегия адвокатов» о нахождении их оригиналов в документах коллегии. Разница суммы оплаты в 5 000 рублей отражена в договоре между адвокатом и доверителем в качестве транспортных расходов, что согласуется с требованиями ст.16 Кодекса профессиональной этики адвоката о праве адвоката на возмещение расходов.

Таким образом, на основании непосредственно исследованных материалов дисциплинарного производства, квалификационная комиссия Адвокатской палаты Удмуртской Республики приходит к выводу, что адвокат И. 29 октября 2013 года заключил соглашение с доверителем К. на участие в исполнительном производстве, выполнял это поручение и поручение на взыскание расходов на представителя с нарушениями норм законодательства об адвокатской деятельности и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Решением Совета АП УР адвокату И. объявлено предупреждение.

 

Обзор подготовлен по материалам Квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР и решениям Совета АП УР вице-президентом АП УР Красильниковым Александром Николаевичем (adept-ak-57@yandex.ru), утвержден решением Совета АП УР 23.12.2015 г.