Дело Дмитрия Талантова

 

По абсолютному большинству обращений проводились предварительные проверки. По их результатам в 70 заключениях либо представлениях вице-президента АП УР давалась правовая оценка сложившейся конфликтной ситуации и действиям (или бездействию) адвоката. При очевидном отсутствии допустимого повода для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката, заявителям жалоб направлены разъяснения (12). Как правило, это были ответы на повторные жалобы либо сообщения лиц, кто не вправе инициировать дисциплинарное производство в отношении адвоката.

Квалификационной комиссией при АП УР за второе полугодие 2010 г. рассмотрено 70 дисциплинарных производств (в первом полугодии 2010 г. – 25). В 38 случаях (в первом полугодии 2010 г. – 8) это были материалы по представлениям вице-президента АП УР Евтеева К.Ю. в отношении так называемых «злостных неплательщиков». Поводами для возбуждения дисциплинарных производств 32 раза (в первом полугодии 2010 г. - 17) стали жалобы доверителей адвокатов, а также сообщения судов или Управления МЮ РФ по УР. Таким образом, каждая четвертое обращение в АП УР с претензией к адвокату признавалось допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства.

Советом Адвокатской палаты УР за второе полугодие 2010 г. рассмотрены материалы 72 дисциплинарных производств. По их результатам было объявлено 25 замечаний, 23 предупреждений, прекращен статус адвокатов Кацман Ю.В. (Ленинская коллегия адвокатов г. Ижевска), Шемякина Д.В. (с адвокатским образованием не определился). В 21 случае дисциплинарные производства по различным основаниям были прекращены.

 

2. Факты и комментарии

 

2.1. Одной из проблем, на которой ныне заострено внимание судебной власти, стали факты неявок адвокатов в судебные заседания. Региональные Управления Судебного департамента, а также Управления МЮ РФ по субъектам Российской Федерации регулярно и планово анализируют информацию по срывам судебных заседаний из-за неявок защитников. К сожалению, наши адвокаты дают обоснованные поводы для предъявления претензий. По-мнению судей, отложение судебного заседания в связи с неявкой адвоката без уважительных причин является недопустимым явлением. Это приводит к нарушению разумных сроков судопроизводства и необоснованно затягивает рассмотрение дела, а также нарушает права и законные интересы потерпевших, свидетелей, иных лиц.

Совет Адвокатской палаты УР признает за каждым адвокатом право вести одновременно несколько уголовных или гражданских дел в судах и следственных органах, при условии соблюдения предписаний Кодекса профессиональной этики адвоката, что бывает не всегда.

Адвокат 5-й специализированной коллегии адвокатов УР Т. осуществлял по соглашению защиту И., осужденного по п.«а» ч.1 ст.258 УК РФ. Уголовное дело рассматривалось в апелляционном порядке в Якшур-Бодьинской районном суде, в том числе по жалобе адвоката Т. 27 июля 2010 г. судебное заседание было отложено до 14 час. 30 июля 2010 г. для вызова свидетелей. При этом время продолжения судебного заседания было согласовано со всеми участниками, в том числе и с адвокатом Т., о чем есть соответствующая расписка.

В назначенное время в суд явились все, кроме адвоката Т., который, будучи надлежаще извещен, не информировал никого о причинах своей неявки. Попытки выяснить местонахождение адвоката Т. успеха не имели, а последний отправил на телефон судьи SMS-сообщение о том, что находится в Ижевске на следственных действиях по предъявлению обвинения, и освободиться лишь после 16 час.

Суд был вынужден отложить судебное заседание на 9 час. 5 августа 2010 г., о чём адвокат Т. был уведомлен. В указанное время явились вновь все, исключая адвоката Т., который о причинах своей неявки в суд не сообщил, а на телефонные звонки не отвечал. Руководство 5-й специализированной коллегии адвокатов УР (председатель коллегии Маслов Л.А.) также не отвечало на телефонные звонки суда.

Подзащитный адвоката – И. заявил, что он предварительно оговаривал с адвокатом Т. вопросы о явке в судебное заседание на 5 августа 2010 г. Адвокат обещал приехать, но в день суда его телефон оказался не доступен, телефонные звонки в коллегию адвокатов остались без ответа. Судья Темеев, отозванный из отпуска для рассмотрения дела, вынужден был отложить во второй раз судебное заседание на 10 час. 6 сентября 2010 г.

По мнению членов квалификационной комиссии АП УР, адвокат Т. надлежащим образом извещенный о времени и месте рассмотрения уголовного дела, без уважительных причин не явился в судебные заседания, назначенные на 14 часов 30 июля 2010 г., на 9 часов 5 августа 2010 г.

Нельзя признать надлежащим извещением суда, отправленное адвокатом Т. в день судебного заседания 30 июля 2010 г. SMS-сообщение. Адвокат, в связи с невозможностью прибыть в судебное заседание, должен заблаговременно известить суд о невозможности своего участия.

Адвокатом Т., уклонившимся от дачи объяснений, не опровергнуты доводы, изложенные в частном постановлении судьи Якшур-Бодьинского районного суда Темеева А.Ю., и у квалификационной комиссии Адвокатской палаты УР нет оснований не доверять доводам, изложенным в этом постановлении.

Квалификационная комиссия АП УР вынесла заключение о том, что адвокат Т. допустил нарушения ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»:

– ст.7, ч.1, п.1 – адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством РФ средствами;

– ст.7, ч.1, п.4 – адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката.

Кроме того, адвокат Т. пренебрег требованиями Кодекса профессиональной этики адвоката, принятого Первым Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 г. (с изменениями и дополнениями):

– ст.4, п.3 – во всех случаях, когда вопросы профессиональной этики адвоката не урегулированы законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре, адвокат обязан соблюдать сложившиеся в адвокатуре обычаи и традиции, соответствующие общим принципам нравственности в обществе;

– ст.8, п.1 – при осуществлении профессиональной деятельности адвокат честно, разумно, добросовестно, принципиально и своевременно исполняет обязанности, активно защищает права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами;

- ст.14, п.1 – при невозможности по уважительным причинам прибыть в назначенное время для участия в судебном заседании или следственном действии … адвокат по возможности должен заблаговременно уведомить об этом суд или следователя, а также сообщить об этом другим адвокатам, участвующим в процессе и согласовать с ними взаимно приемлемое время;

- ст. 15 п. 6 – адвокат обязан выполнять решения органов адвокатской палаты, принятые в пределах их компетенции.

Решением Совета АП УР от 16 октября 2003 г. «Об упорядочении работы и недопущения отложения без уважительных причин судебных процессов, срыва, без уважительных причин, отдельных следственных действий» установлены следующие правила:

– в случае невозможности явки адвоката в судебное заседание или на следственное действие (занятость в другом процессе, болезнь и т.д.) …адвокат обязан незамедлительно и заблаговременно поставить об этом в известность … руководителя соответствующего адвокатского образования, членом которого он состоит, …председательствующего по делу, …иных адвокатов, участвующих в процессе, и принимать меры к согласованию с участниками процесса взаимоприемлемого времени судебного заседания.

– сообщив о невозможности участия в деле, адвокат обязан направить Председательствующему в процессе … документ, подтверждающий невозможность его явки в процесс.

Этими правилами адвокат Т. пренебрег, ему Советом АП УР объявлено предупреждение.

 

2.2. Схожие нарушения установила квалификационная комиссия АП УР по материалам дисциплинарного производства по частному постановлению мирового судьи судебного участка № 6 Индустриального района г. Ижевска Софиной С.Г. в отношении адвоката Д., члена коллегии адвокатов «ИжЮСТ».

Адвокат Д. осуществлял защиту З., обвиняемого по ч.1 ст.260 УК РФ в незаконной порубке деревьев и кустарников. 25 августа 2010 г. на 9 час. было назначено очередное судебное заседание. Адвокат Д. в суд явился, опоздав на 15 мин., после чего ещё беседовал с представителем потерпевшего и З., так что слушание дела началось с опозданием на 25 мин. В ходе судебного заседания представителем потерпевшего было заявлено ходатайство о прекращении уголовного дела за примирением с З. Суд удалился в совещательную комнату, а адвокат Д., будучи уверенным, что суд применит положения ст.25 УПК, ст.76 УК РФ, отбыл в Верховный Суд УР для защиты В.

Между тем, адвокат Д. не учел, что согласно ст.25 УПК РФ, суд вправе, но не обязан, с согласия прокурора, на основании заявления потерпевшего прекратить уголовное дело в отношении обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных ст.76 УК РФ, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред. Тот факт, что прокурор согласия на прекращение уголовного дела не дал, должно было остановить адвоката Д. от скорых выводов.

Судья Софина вынесла постановление об отказе в удовлетворении ходатайства потерпевшего. Однако продолжение судебного процесса в отсутствие адвоката Д. оказалось невозможно. Позже адвокат Д. из Верховного Суда УР сообщил мировому судье Софиной о своей занятости по другому уголовному делу. Дело слушанием было (уже вторично) отложено на 2 сентября 2010 г.

Квалификационная комиссия АП УР не нашла убедительными доводы адвоката Д. о том, что сложные взаимоотношения с судьёй стали первопричиной для частного постановления.

В случае если у адвоката Д. были назначены несколько судебных процессов на один и тот же день, он заблаговременно должен был поставить суд в известность о невозможности своего участия, представив в подтверждение соответствующий документ, приняв меры к согласованию с участниками процесса взаимоприемлемого времени судебного заседания.

Адвокат Д. заблаговременно не проинформировал о возникшей проблеме никого, а затем 25 августа 2010 г. проявил очевидную самонадеянность.

Совет АП УР объявил адвокату Д. замечание.

2.3. Неявка адвоката Ф. (коллегия адвокатов «Практика») в Ленинский райсуд г. Ижевска по гражданскому делу, имела для его доверительницы Ш. исключительно серьёзные последствия, породив многомесячный конфликт.

Из жалобы Ш. следовало, что она заключила с адвокатом Ф. соглашение на ведение в суде дела о расторжении брака и разделе с мужем совместно нажитого имущества, оформив доверенность на представительство её интересов. Ш. внесла оговоренный сторонами договора гонорар. Однако в судебное заседание адвокат Ф. не явился, хотя был извещен надлежаще, ходатайств об отложении слушания дела не заявлял. Суд рассмотрел дело без участия адвоката Ф. и Ш., которая понадеялась на своего представителя, удовлетворив встречные исковые требования ответчика.

Ш. просила АП УР «рассмотреть правомерность действий коллегии адвокатов «Практика» и возместить ей материальные затраты, нанесенные ей в связи с не исполнением условий договора».

Квалификационная комиссия АП УР нашла доводы жалобы Ш. в целом обоснованными, а допущенные адвокатом Ф. нарушения норм адвокатской этики аналогичными тем, что имели место в работе адвокатов по уголовным делам, в примерах, что приведены ранее.

Так, адвокат Ф., наделенный нотариально удостоверенными полномочиями по представительству интересов Ш., в судебное заседание Ленинского районного суда по рассмотрению гражданского дела по иску Ш. к Г. о разделе совместно нажитого имущества и по встречному иску Г. к Ш. о признании права собственности за ним на жилой дом, земельные участки площадью 700 кв.м. и 707 кв. …не явился. При этом адвокат Ф. был надлежащим образом извещен о дне и времени слушания дела, что подтверждается имеющейся в деле распиской. Об уважительности причины неявки суду адвокат не сообщил, об отложении слушания дела не просил.

Адвокатом Ф. не представлено доказательств, что его неявка в судебное заседание была обусловлена уважительными причинами. При таких обстоятельствах квалификационная комиссия пришла к выводу, что адвокат Ф. не явился в судебное заседание без уважительных причин.

В случае невозможности явиться в судебное заседание, адвокат Ф. был обязан поставить суд в известность о невозможности своей явки в судебный процесс, представить при этом соответствующие доказательства уважительности причин неявки, и ходатайствовать об отложении рассмотрения гражданского дела в соответствии со ст.ст. 167, 169 ГПК РФ.

Более того, в соответствии с п.2.3.12. соглашения № 133 между адвокатом Ф. и Ш., он был обязан «в случаях болезни, нахождения в командировке, либо отсутствия по иной уважительной причине, представить в суд соответствующие оправдательные документы с ходатайством об отложении судебного разбирательства». Эти обязательства, принятые на себя по соглашению, адвокат Ф. не исполнил.

Кроме того, п.2.3.8. соглашения предусматривает, что поручение исполняется лично поверенным. Однако при этом допускается передача исполнения части поручения другому лицу (лицу, указанному в доверенности). В доверенности, выданной Ш., были названы иные лица, которые могут представлять ее интересы в суде. Согласно объяснениям адвоката Ф., указанные в доверенности лица являются его помощниками. Адвокат Ф. не воспользовался данным положением соглашения, и не принял мер по передаче исполнения поручения другому лицу (лицам), указанным в доверенности.

Адвокатом Ф. не оспаривается факт его неявки в судебное заседание без предоставления в суд, каких бы то не было данных, обосновывающих уважительность этой неявки.

Поскольку адвокат Ф. принял на себя обязательства по представлению интересов Ш. в судебном заседании, он был обязан избрать позицию по представлению доказательств в опровержение встречного искового заявления.

В том случае, если доказательства, свидетельствующие о приобретении (возведении) спорного имущества в период брака Ш. и Г. к моменту проведения судебного заседания не были переданы доверителем адвокату Ф., последний имел процессуальную возможность и был обязан, просить об отложении разбирательства дела для представления, либо истребования дополнительных доказательств, обосновывающих правовую позицию своего доверителя, в порядке ч.1 ст.169 ГПК РФ.

При таких обстоятельствах в последующие судебные заседания могли быть представлены имеющиеся у Ш. доказательства, а равно истребованы дополнительные доказательства, обосновывающие позицию последней.

Действуя разумно и добросовестно, адвокат Ф. не мог не понимать, что его неявка в судебный процесс без уважительной причины может повлечь рассмотрение дела в его отсутствие в соответствии с положением ч.3 ст.167 ГПК РФ, и негативное для его доверителя решение по делу будет фактически предопределено.

 Имевшиеся с распоряжении Ш. документы (доказательства) подтверждали тот факт, что с её стороны были произведены денежные вложения, значительно увеличивающие стоимость спорного имущества.

Одним из доказательств опровержения встречных исковых требований могла стать и свидетельская база. Как указала в своих пояснениях Ш., имелись свидетели, которые готовы были подтвердить факт строительства жилого дома и иных построек в период её брака и совместного проживания с Г. Однако свидетели не были допрошены в судебном заседании, поскольку данное судебное заседание состоялось в отсутствие Ш. и ее представителя - адвоката Ф.

Неявка адвоката Ф. в судебное заседание, не предоставление доказательств в опровержение встречных исковых требований повлекли за собой то, что Ш. осталась без квалифицированной юридической помощи, что не дало ей возможности отстоять свои законные интересы. Ленинским районным судом было вынесено решение об отказе в удовлетворении исковых требований Ш., и удовлетворении встречных исковых требований Г. по имеющимся доказательствам.

Обращение Ш. в кассационную и надзорную инстанцию, об обжаловании состоявшегося судебного решения, не могло исправить ситуацию об изменении решения Ленинского районного суда в той части, что Ш. имеет право на спорное имущество. Доказательства о признании права собственности на спорное имущество Ш. должны были быть представлены в суде первой инстанции. Суд в своем решении прямо указал следующее:

«Доказательств возведения спорных строений уже в период брака за счет средств супругов, либо капитального ремонта и реконструкции уже существующих строений, за счет которых существенно увеличилась их стоимость, истицей Ш. не представлено. Вместе с тем, бремя доказывания тех обстоятельств, на которых истец основывает свое требование, в силу ст.56 ГПК РФ, лежало на последней».

Согласно ст.339 ГПК РФ лицо, подающее кассационную жалобу, вправе ссылаться на новые доказательства, которые не были представлены в суд первой инстанции, только случае обоснования в жалобе, что эти доказательства невозможно было представить в суд первой инстанции.

Квалификационной комиссией Адвокатской палаты УР установлено, что именно из-за ненадлежащего оказания юридической помощи со стороны адвоката Ф. данные доказательства не были представлены в суд первой инстанции.

Ни кассационная, ни надзорная инстанция при рассмотрении кассационной, надзорной жалобы не располагали сведениями, что Ш. не были представлены в суде первой инстанции доказательства в опровержение встречного искового требования вследствие ненадлежащего оказания ей юридической помощи ее представителем адвокатом Ф.

Действия (фактически - бездействие) адвоката Ф. по представительству интересов Ш. свидетельствует о халатном отношении с его стороны к выполнению своих обязанностей перед доверителем, ущемляют конституционные права Ш. на получение квалифицированной юридической помощи, подрывают доверие населения к адвокатуре в целом.

В соответствии с ч.1 п.1. ст.7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и ч.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат при осуществлении своей профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством РФ средствами.

Одна из проблем, в разрешении которой заинтересована заявительница Ш. – это возврат гонорара от адвоката Ф. Однако все вопросы, касающиеся возврата гонорара или части его, адресованные в Адвокатскую палату УР, не могут быть разрешены Советом адвокатской палаты, поскольку являются требованиями материального характера. Адвокат Ф., будучи членом Некоммерческой организации «Адвокатская палата Удмуртской Республики», самостоятельно, в соответствии с действующим законодательством, избрал форму адвокатского образования и место осуществления адвокатской деятельности – коллегию адвокатов «Практика», являющуюся некоммерческой организацией, юридическим лицом, имеющим самостоятельный баланс и счета в банках, печати, штампы и бланки. Договор (соглашение) с адвокатом Ф. заявительницей Ш. соответствует общим требованиям ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».

Адвокатская палата субъекта РФ не отвечает по обязательствам адвокатов в соответствии с ч.12 ст.22, ч.6 ст.29 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Кроме того, региональные Адвокатские палаты и их исполнительные органы – Советы, действующим законодательством не наделены полномочиями по взысканию и возврату гонорара либо части его от адвоката доверителю. Споры между адвокатом и его доверителем по вопросам оплаты в рамках соглашения, представляющего гражданско-правовой договор, а равно о расторжении такого соглашения, о признании его недействительным, о штрафах и неустойках, могут разрешаться в соответствии со ст.ст. 166 – 181, 420, 450 – 452, 779 – 783, 971 – 978 ГК РФ, в судебном порядке.

Совет АП УР объявил адвокату Ф. предупреждение.

 

2.4. Каждая вторая жалоба в АП УР поступает от подзащитных по уголовным делам, кто не удовлетворен качеством оказанной правовой помощи, если адвокат осуществлял защиту по назначению в порядке ст.50 УПК РФ.

Так, Г., ранее неоднократно судимый и осужденный вновь 18 мая 2010 г. мировым судьей судебного участка № 3 г. Сарапула Назаровой О.М. по ч.1 ст.159 УК РФ на 1 год лишения свободы в ИК строгого режима, с приговором не согласен. В ходе дознания и в суде Г. обвинялся в похищении мобильного телефона путем обмана или злоупотребления доверием своего товарища С., но своей вины не признавал, ставил вопрос о вынесении оправдательного приговора. После оглашения обвинительного приговора, по утверждению Г., он поставил в известность адвоката 5-й специализированной коллегии адвокатов УР К. о намерении обжаловать приговор, и просил оказать ему в этом правовую помощь. Однако адвокат К. правовой помощи в составлении апелляционной жалобы на приговор не оказал, а также не подал апелляционной жалобы от своего имени.

Г. просил привлечь адвоката К. к ответственности в порядке, предусмотренном федеральным законом, «способствуя воспитанию… в духе неуклонного исполнения законов».

Адвокат К. в объяснениях на жалобу отметил, что в мае 2010 г. по назначению суда осуществлял защиту Г., который ранее отказался от адвокатов Л. и М.

Судом Г. был признан виновным и осужден. Поскольку Г. к тому времени отбывал наказание по другому приговору, то в силу ч.5 ст.69 УК РФ, путем частичного сложения наказаний ему окончательно по совокупности преступлений было назначено к отбытию 2 года 3 месяца лишения свободы.

По-мнению адвоката К., «в отношении Г. вынесен достаточно мягкий приговор и оснований для его обжалования не имелось». Из представленных адвокатом К. копий документов из уголовного дела Г. (см. протокол судебного заседания) следует, что в прениях сторон защитник ставил вопрос об оправдании подзащитного за недоказанностью вины. При этом адвокат К. также заявил, что «в случае признания его (Г.) виновным, и вынесении приговора, прошу учесть смягчающее обстоятельство – наличие на иждивении малолетнего ребенка…»

Кодекс профессиональной этики адвоката, принятый первым Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 г. (с изменениями и дополнениями), опубликованный в «Российской газете» 5 октября 2005 г. (№ 222/3891) в разделе «Документы», предписывает соблюдение адвокатом следующих профессиональных правил:

«Адвокат, принявший в порядке назначения или по соглашению поручение на защиту по уголовному делу, не вправе отказаться от защиты и должен выполнять обязанности защитника до стадии подготовки и подачи кассационной жалобы на приговор суда по делу его подзащитного» (п.2 ст.13).

При этом обязанности адвоката распространяются также на стадию судебного разбирательства в апелляционном порядке. Апелляционное обжалование приговора по предмету судебного разбирательства, по характеру действий адвоката, по правовому обоснованию имеет аналогию с кассационных обжалованием. Вместе с тем, в соответствии со ст.371 УПК РФ, приговоры и постановления суда апелляционной инстанции могут быть обжалованы в кассационном порядке в вышестоящий суд.

Таким образом, адвокату, в том числе принявшему уголовное дело в порядке назначения, надлежит участвовать в подготовке и рассмотрении этого уголовного дела в апелляционной инстанции.

По сложившейся в российской адвокатуре практике, непризнание вины подзащитным является одним из поводов подачи апелляционной или кассационной жалобы на обвинительный приговор.

В соответствии с п.1 пп.2 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката: «Адвокат не вправе: занимать по делу позицию и действовать вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат-защитник убежден в наличии самооговора своего подзащитного».

Допущение адвокатом К. при выступлении в прениях сторон выражений о возможном признании судом Г. виновным, когда тот вины не признает, может быть расценено как тактическая ошибка защиты. Однако в жалобе Г. этот факт не отражен, поэтому не может быть предметом исследования и правовой оценки квалификационной комиссии.

В ст.13 Кодекса профессиональной этики адвоката перечислены основания для обжалования адвокатом-защитником приговора:

«Адвокат-защитник должен обжаловать приговор, вынесенный в отношении своего подзащитного, по его просьбе» (пп.1 п.4 ст.13 Кодекса профессиональной этики адвоката);

«Адвокат-защитник должен обжаловать приговор, вынесенный в отношении своего подзащитного, при наличии оснований к отмене или изменению приговора по благоприятным для подзащитного мотивам» (пп.2 п.4 ст.13 Кодекса профессиональной этики адвоката).

Квалификационная комиссия не нашла убедительными доводы адвоката К. о том, что первоначально Г. не намеревался обжаловать приговор суда. Адвокату К. после суда следовало удостовериться у Г., человека сложного и противоречивого, о том, что тот не намерен обжаловать приговор по делу, в котором защитник ставил вопрос об оправдании. В указанных обстоятельствах, при наличии обвинительного приговора в отношении подзащитного, притом, что доверитель не признавал свою вину в инкриминируемом ему деянии, адвокату-защитнику следовало-таки подать жалобу на приговор суда, исходя из требований пп.2 п.4 ст.13 Кодекса профессиональной этики адвоката. Освободить адвоката-защитника от обязанности подать апелляционную жалобу мог только сам подзащитный, не желающий воспользоваться своим правом на апелляционное обжалование приговора, т.е. наличие письменного заявление Г. об отказе от обжалования приговора суда.

Совет АП УР объявил адвокату К. замечание.

 

2.5. Адвокат 5-й специализированной коллегии адвокатов УР М., будучи назначен в порядке ст.50 УПК РФ защитником И. следователем УФСКН России по УР Щербаковым А.В., был признан квалификационной комиссией АП УР нарушителем ряда корпоративных норм.

И., обвиняемый по ст.30 ч.1 ст.228-1 ч.3 УК РФ, в своей жалобе отметил, что был задержан 19 мая 2010 г. сотрудниками госнаркоконтроля. Его защиту на предварительном следствии осуществлял по соглашению адвокат Коллегии адвокатов «ИжЮСТ» П. Однако следователь Щербаков А.В. под предлогом того, что адвокат П. находится в отпуске до 16 июля 2010 г., вызвал и назначил ему в порядке ст.ст. 50-51 УПК РФ для защиты 12 июля 2010 г. адвоката М.

Следователь, несмотря на заявления И. о нарушении его права на защиту, на наличие у него защитника по соглашению П., никак не отреагировал, и предъявил ему новое обвинение. Несмотря на письменное заявление И. о том, что он не доверяет адвокату М., и отказывается от его помощи, следователь продолжил выполнение следственных действий с участием и при молчаливом согласии адвоката М. 16 июля 2010 г. следователь Щербаков с участием адвоката М. выполнил требования ст.217 УПК РФ по уголовному делу И., несмотря на возражения последнего и отказ знакомиться с материалами дела без адвоката П.

Квалификационная комиссия АП УР приняла по дисциплинарному производству М. решение о наличии в его в действиях (бездействии) нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Адвокат М. недобросовестно и неквалифицированно отнесся к выполнению обязанностей защитника.

Это произошло вследствие несоблюдения адвокатом М. решения Совета АП УР от 20 сентября 2006 г. (протокол № 13) «О некоторых вопросах, связанных с соглашением об оказании юридической помощи, участием защитника в уголовном судопроизводстве по соглашению и назначению, а также заменой защитника», в частности, следующих правил:

п.3 … основанием для участия адвоката в делах уголовного судопроизводства в качестве защитника в случаях их назначения в порядке ст.50 УПК РФ является заявка дознавателя, следователя, прокурора или суда на обеспечение участия защитника в уголовном судопроизводстве по соответствующему уголовному делу (повестка, уведомление, телефонограмма), направленная в адрес руководителя адвокатского образования и переданная для исполнения соответствующему адвокату. Названное правило является обязательным и в тех случаях, когда подозреваемый, обвиняемый выразил желание пригласить для своей защиты определенного адвоката, однако не имеет средств для оплаты его услуг, а обеспечение участия этого адвоката в деле в порядке ст.50 УПК РФ берет на себя дознаватель, следователь, прокурор или суд. Принятие на себя адвокатом защиты подозреваемого или обвиняемого в нарушение данного порядка является основанием для принятия к нарушителям мер дисциплинарной ответственности.

п.4. … адвокат, вступающий в дело в качестве защитника по назначению в порядке требований ст.50 УПК РФ обязан убедиться в том, что подозреваемый, обвиняемый действительно желает, чтобы его защиту осуществлял этот адвокат. Такое волеизъявление должно быть выражено в отдельном заявлении подозреваемого или обвиняемого и (или) отражено в протоколе первого следственного действия, выполняемого с участием названного адвоката.

п.5. …адвокат-защитник, вступающий в дело в порядке замены прежнего адвоката-защитника, обязан удостовериться, что подозреваемый или обвиняемый действительно отказался от услуг прежнего адвоката, либо явка прежнего адвоката для производства следственных действий действительно невозможна в течение длительного времени (в т.ч. в случаях, предусмотренных ст.50 УПК РФ), имеется ли в действительности уведомление ранее участвовавшего адвоката о проведении следственного действия, либо имеются иные законные основания для прекращения участия прежнего адвоката в деле. Принятие на себя защиты подозреваемого, обвиняемого с нарушением указанных правил является основанием для принятия к нарушителям мер дисциплинарной ответственности.

Кроме того, адвокат М., зная позицию И., заявившего письменный отказ от его правовой помощи 12 июля 2010 г., не убедился в том, что следователь Щербаков отреагировал должным образом на это заявление, удовлетворив или отказав в требованиях обвиняемого. Помимо этого, адвокат М. не убедился в том, что следователь вынес мотивированное постановление о замене защитника по соглашению П.

Кроме того, адвокат М. допустил нарушения решения Совета Адвокатской палаты УР «Об определении Порядка оказания юридической помощи по назначению» от 15 сентября 2009 года.

В соответствии с пп.5 п.3 ст.31 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и п.7.3.4. Устава АП УР, утвержден «Порядок оказания субсидируемой юридической помощи в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда в порядке статей 50 и 51 УПК РФ в городе Ижевске Удмуртской Республики» (далее – Порядок).

Согласно п.3 названного Порядка, адвокат вправе вступить в дело в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда в порядке статей 50 и 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в определенные Графиком дежурства сроки.

Адвокат М., в соответствии с Графиком дежурств, установленным Советом АП УР, мог вступить в дело только с 16 по 20 июля 2010 г. Однако, приняв назначение следователя 12 июля 2010 г., он нарушил п.6 Порядка:

– адвокат, включенный в Список, может вступать в дело по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда в порядке статей 50 и 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации исключительно в день своего дежурства.

Обстоятельства обязывали адвоката М. принять все меры к соблюдению прав обвиняемого: известить адвоката по соглашению П. о факте следственного действия и, выяснив причины его неявки, потребовать от следователя вынесения постановления о замене адвоката по соглашению, а также процессуального реагирования на письменный отказ И. от помощи адвоката М.

Вместо этого адвокат М. по существу навязал И. свою правовую помощь, действуя вопреки воле обвиняемого, нарушая его процессуальные права на защиту в угоду стороне обвинения - следователю Щербакову.

Тем самым адвокат М. нарушил требования пп.1 п.1 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката, запрещающего адвокату действовать вопреки законным интересам доверителя, и пп.6 этого же пункта той же статьи, содержащей запрет адвоката навязывать свою помощь.

Адвокатом М. также нарушены права адвоката по соглашению П., хотя в соответствии с п.2 ст.8 и п.1 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат строит свои отношения с другими адвокатами на основе взаимного уважения их профессиональных прав.

В соответствии с п.22 Порядка, нарушение установленных настоящим Порядком правил, в том числе…принятие требования в нарушение настоящего Порядка, оказание доверителю юридической помощи ненадлежащего качества, иные нарушения настоящего Порядка являются основаниями для решения вопроса о возбуждении в отношении адвоката дисциплинарного производства, а также принятия решения об исключении адвоката из Списка.

Совет АП УР объявил адвокату М. предупреждение.

 

2.6. Поводом для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката Т. (практикует в адвокатском кабинете) стало сообщение начальника Управления МЮ по УР Коняхина М.А. и жалоба Б.

Из поступивших документов следовало, что адвокат Т. 19 мая 2009 г. получил от Б. гонорар в сумме 1500 000 руб. за оказание правовой помощи при обжаловании приговора Красногвардейского районного суда г. Санкт-Петербурга в суде кассационной инстанции в отношении Б. Помимо этого он также получил от Б. дополнительно 150 000 руб. за оказание помощи в том, чтобы Б. отбывал меру наказания в учреждении ИЗ-47/1 ГУФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

При этом адвокат Т. не оформлял с Б. договоров об оказании правовой помощи вопреки требованиям ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».

Согласно ст. 25 ФЗ от 31 мая 2002 г. «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. Соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом.

В ч. 4 ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» оговариваются существенные условия соглашения между адвокатом и доверителем, которые отражаются в простой письменной форме, в том числе:

- предмет поручения;

- условия выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь;

- порядок и размер компенсации расходов адвоката связанных с исполнением поручения;

- размер и характер ответственности адвоката, принявшего исполнение поручения.

Принятие адвокатом Т. денежной сумм в размере 1500 000 и 150 000 рублей без составления квитанции, а путем составления расписки неприемлемо для деятельности адвоката.

В соответствии с п. 6 ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», полученный адвокатом гонорар должен быть внесен в кассу адвокатского образования.

Адвокат Т. тем самым допустил нарушения требований ст.25 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-Ф3 "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (с последующими изменениями от 28 октября 2003 г., 22 августа, 20 декабря 2004 г.):

– адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем, а вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, подлежит обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования с выдачей приходно-кассовых документов доверителю или его представителю.

Несоблюдение адвокатом Т. установленных требований Федерального Закона № 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" о надлежащем оформлении своих взаимоотношений с доверителем, рассматривается дисциплинарной практикой Адвокатской палаты УР, как одна из форм ненадлежащего исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем. Невыдача доверителю квитанции на оплату, невнесение денег в кассу адвокатского кабинета, а также невнесение денег на расчетный счет в банке адвокатского образования, безусловно, являются грубым нарушением корпоративных правил и финансово-кассовой дисциплины.

Указанными действиями адвокат Т. нарушил также требования п.2 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката, обязывающего адвоката уважать права доверителя, в том числе право на получение подтверждения уплаченного им гонорара в виде квитанции.

Кроме того, как следует из сообщения начальника Управления МЮ по УР Коняхина М.А. и жалобы Б., адвокат Т., вопреки требованиям ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката, давал лицу, обратившемуся за оказанием правовой помощи, обещания положительного результата выполнения поручения, что следует из содержания расписки.

Впоследствии, когда ни одна из проблем, с которыми Б. обратилась к адвокату Т., не была разрешена, он возвратил 1100 000 руб. Ныне Б. требует возврата 550 000 руб.

Оказывая правовую помощь Б., адвокат Т. обязан был оформить надлежащим образом свои правоотношения с доверителем, то есть заключить соглашение по правилам, установленным пп.1-6 ст.25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».

Квалификационная комиссия при Адвокатской палате УР в своих заключениях и Совет Адвокатской палаты УР в своих решениях уже неоднократно отмечали, что требования к форме и содержанию соглашения об оказании юридической помощи должны соблюдаться уже в силу того, что они нормативно закреплены, следовательно, являются общеобязательными. Кроме того, заключение соглашения в письменной форме и четкое указание в нем существенных условий, в том числе предмета поручения, позволяют определить взаимные права и обязанности адвоката и доверителя в связи с выполнением конкретного поручения. Нарушение указанных требований федерального законодательства влечет за собой возникновение состояния неопределенности в правоотношениях адвоката и доверителя, восприятие доверителем адвоката не как независимого советника по правовым вопросам (см. п.1 ст.2 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»), а как лица, которое оказывает различного рода услуги неясной правовой природы. Все это будучи тем или иным образом обнаруженным, в конечном итоге подрывает доверие граждан, общества и государства к адвокатам и адвокатуре как важнейшему правозащитному институту.

Некачественная работа адвоката Т., нарушившего требования ст.25 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», является основанием для установления факта нарушения им требований пп.1 п.1 ст.7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», в соответствии с которыми адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права законные интересы доверителя. Аналогичное требование содержится и в п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Совет АП УР объявил адвокату Т. предупреждение.

Вице-президент Адвокатской палаты УР А.Н. Красильников